Ожидая радугу. Сборник рассказов - стр. 5

– Удачи тебе, – ответил Франтишек. Голос звучал спокойно, но в душе его в яростном ритме плескалась лава, нервный стон которой слышался во всём теле.

– Пока, друг!

Несказанно красивый закат в тот вечер будоражил воображение. Небеса глядели на неё каким-то умиротворённо-восторженным взором, словно собирались произнести: «Посмотри, как чудесно жить! Просто жить…». Деревья приобрели красноватый оттенок. Почудилось, что весь мир стал пурпуровым вареньем, в которое так и хотелось окунуться, так и хотелось его съесть. Анжела любовалась видом, открывавшимся с того места, где она сейчас находилась. А место потрясающее – комната, из которой она не выходила, если не учитывать пару дней, вот уже год.

Последние триста шестьдесят три дня тридцатишестилетняя Анжела сидела в своей спальне и, казалось, обитала в каком-то своём пространстве, куда не было доступа другим «живым». Эти другие «живые» не понимали, как можно заточить себя, абсолютно здоровую молодую, ещё, женщину в четырёх кирпичных стенах. Какие они глупые! Они видели оболочку – её внешность, и думали, что с ней всё в порядке. И никто из них не догадался, не попытался раскусить верхушку, чтобы узнать, а что же внутри? Тогда, вероятно, они ужаснулись бы открытию. Они увидели бы, что её душа в лохмотьях, что она почти жива. «Почти» было любимым словом Анжелы. Всегда на вопрос: «Ну, как у тебя всё в порядке?», она неизменно отвечала: «Почти». Она скрылась ото всех на год, заперлась в своей комнате как зверёк в норке, мечтая о том, чтобы её никто не тревожил. Тем не менее, её беспокоили. Родители переживали за неё, но ничем не могли ей помочь. Лишали покоя и так называемые друзья, которых она сама именовала как другие «живые». Никто не мог понять её. Никто. Это у неё умер муж, а не у них. Куда же им вникнуть в боль! Такое не представишь. Почти год Анжела жила одна после смерти любимого мужа в крохотной квартире, в которой всё напоминало о нём. Его вещи, его книги, его часы. Кстати, о часах. Юра вечно по утрам забывал надеть их, и Анжела уже на дверях, провожая его, вспоминала о них и приносила ему. Даже сейчас она может, зажмурив глаза, представить, как он надевал эти часы с металлическим браслетом на свою левую руку. Ей кажется, что она слышит щелчок – это Юра звякнул застёжкой. О, Господи! Как невыносимо всё помнить и знать, что это только в её голове осталось, а наяву так больше не будет! Никогда. Она больше никогда не подаст ему эти часы. Он никогда больше вечером не придёт с работы, не чмокнет у порога в щёку, не обнимет и не скажет: «Как же я соскучился, моя дорогая Энжи!».

На протяжении этого года её поддерживали, как могли. Но разве может женщине стать легче, если ей сказать, что «ты не одна, что у многих умирают мужья, но они всё же не киснут из-за этого как ты, а продолжают жить и ты тоже должна обрести себя вновь». Это часто повторяла ей Настя, её подруга. Анжела дружила с ней со студенческих лет, но понимала, что Настя – никакая ей не подруга, тем более близкая, как та наивно полагала. Просто знакомая, хорошая знакомая, поскольку настоящая подруга никогда так не утешала бы. Не почувствовать Насте то, что испытывала Анжела после потери мужа – холодное одиночество. Настя давным-давно развелась и жила уже много лет одна. Но ей нравилось существовать постоянно в одиночестве, поэтому она не совсем понимала, о какой тяжести тишины упоминала её подруга. Анжела едва выносила ожидание Юры, когда он был жив. А теперь она знала, что он никогда не придёт, и от осознания этого ей становилось ещё хуже.