Отжимания и подтягивания второй рукой потентата. Реинкарнация Победы – 3 - стр. 18

– Ткани красить надо и не только. Вот взяли бы меня хоть кем в лабораторию, где они краски изобретают, мне было бы довольно. И перед институтом какая-никакая практика с приработком.

– Какими словами заговорила, – заметил я. – Пять лет назад всего прачкой подрабатывала, а тут только дивись!

– Так я и в библиотеке работала. Или ты думаешь, что у тебя жена – дура? – с наигранным подозрением спросила Полина.

– Напротив, я всегда думал, что ты у меня умница, – сделал я комплимент, без которого невозможно было обойтись. – Скажи, а ты всё прямо от моего прихода домой спланировала?

Жена тихо рассмеялась и сказала начистоту.

– Можно и так сказать, но план, как ты говоришь, был немного другой. Без обид, ссор и прочих глупостей. Даже совсем-совсем наоборот, – она сладко потянулась. – И не всё ещё потеряно, если, конечно, ты одобряешь и поддерживаешь.

– Конечно, одобряю и поддерживаю, – поддакнул я, за что был тут же раздет и затащен в постель.

Эпизод 4

Седьмое ноября – красный день календаря. Обязательный выходной и необязательный «нагрузочный». А выпить не с кем! Полина была права полностью, говоря, что меня все боятся, а поэтому ненавидят. Может быть, только сгустила краски, но отчуждение у всех людей, с которыми я общался, присутствовало. Их можно понять, моей роли в истории с их арестом они не знали, но то, что я в этом деле замазан по самую макушку, были уверены. А то, что всё обошлось благополучно и в конце их даже обласкали, так это надо нового наркома внудел благодарить, товарища Берию и, конечно же, лично товарища Сталина. А Любимова, кстати, не обласкали. Присвоили капитана, который ему и так по должности был положен, и на этом всё. Что-то с ним не так, лучше подальше держаться.

Да, шарахались от меня все. Все, кроме капитана Бойко. Этот, как я понял, вообще ничего не боялся, ни Бога, ни чёрта, ни начальства сверху, ни кляузников снизу. А чтобы делать какие-то выводы о человеке ему нужны были веские основания, а не измыщления и сплетни. К тому же Бойко со своей деревянной ногой и воинским званием не мог идти в общей колонне ЗИЛа, а побывать на Красной Площади и посмотреть парад ему хотелось.

Я тоже мог участвовать в мероприятии только в качестве зрителя, взяв с собой жену и старшего сына. Поэтому я заранее навестил капитана на заводе, чтобы договориться о совместных действиях, где встретил ещё одного старого знакомца.

– Любимов! Чертяка, живой! – шлепок по плечу сзади во время разговора с Бойко заставил меня вбитым на тренировках ещё в далёком будущем движением уйти по непрогнозируемой траектории и обернуться в сторону опасности.

– Простите, товарищ капитан госбезопасности, обознался, – загорелый дочерна, наверное прожаренный насквозь, раз загар не сошёл до ноября, полковник погранвойск смутился и хотел было ретироваться.

– Седых, стой! Здорово, командир!

– А я-то голос слышу… – вглядываясь в меня погранец забыл, что хотел сказать и ляпнул. – Эк, тебя приложило. Горел? У нас одна «БАбушка» сгорела, так никто не выскочил.

– Это где? – тут же задал важный для себя вопрос Бойко. Горелые танки и БА – его оружие в борьбе с управлением механизации РККА.

– Капитан Бойко, военпред на заводе ЗИЛ, был командиром танковой роты на Кавказе. Полковник погранвойск Седых, был моим командиром в Грузии, командовал бронепоездом, защищавшим Батум, – представив их друг другу, я коротко обрисовал и боевой путь каждого.