Отягощенные злом - стр. 9
Как же так… как же так…
В углу тикали старинные, с гирями часы. На них зловеще потрескивал дозиметр…
Пожилой, бородатый, чем-то похожий на Деница офицер оторвался от оперативной карты, выведенной на огромном прозрачном экране, перекрывавшем центр комнаты с пола до потолка, подошел, отдал честь, но руки не протянул.
– Капитан цур зее, барон Людвиг фон унд цу Зинненберг к вашим услугам.
– Генерал-лейтенант сил полиции Манфред Ирлмайер. Срочное задание, Личный приказ. – С этими словами Ирлмайер протянул запечатанный пакет.
– Майн Готт. У нас нет людей. Совершенно нет. Только вертолеты.
– Люди у меня есть, капитан, – сказал Ирлмайер, принужденно улыбнувшись, – люди у меня есть…
– Хайне! – крикнул капитан, перекрывая своим густым басом рабочий гул штаба. – Нам нужен еще один беспилотник…
14 августа 2014 года
Средиземное море
Ударный авианосец «Николай Первый»
Крюк зацепился за трос аэрофинишера, погасив скорость до нуля. Нас качнуло вперед…
Матросы палубной команды в разноцветных жилетах (каждый цвет соответствует выполняемым на палубе функциям) бросились к самолету. Нужно было поставить стопоры на вооружение, визуально проверить состояние самолета после перелета, в частности отсутствие утечек из подвесных баков, убрать самолет с полосы: зацепить за крюк тягача и препроводить к лифту. Дел было по горло…
Пошла вниз, опускаясь на палубу, узкая лестница.
– Благодарю, господа… – Я по очереди ткнул кулаком о кулак летчика и специалиста по вооружениям. Пожать руку в перчатке было затруднительно…
Это был уникальный в своем роде самолет. Обычно учебные самолеты бывают двухместными, этот же был четырехместным. Сделанный на основе истребителя-бомбардировщика «С34», он был единственным в палубной эскадрилье учебным самолетом такого класса и использовался в основном не для учебы, а для перевозки начальствующего состава с приличествующей этому делу скоростью. Сиречь меня, я в данном случае – начальствующий состав. Хоть, по правде говоря, и облажавшийся по всем статьям.
Первый, кого я встретил на палубе, – не летный командир, не врач, а дозиметрист. Недобрая примета нового времени…
– Чисто, господин адмирал, – объявил он, поводя вокруг меня потрескивающим аппаратом, и принялся за самолет.
Несколько человек стояли вдалеке на палубе. Я заметил, что дежурная четверка усиления, стоящая на палубе в полной боевой: два самолета с ракетами «воздух – воздух» и два – с ПКР[6] – были накрыты тончайшей одноразовой пленкой – укрытием, чтобы не собрать на себе радиоактивные осадки и не потребовать полной дезактивации.
– Господа!
Я подошел к ним. Старший офицер безопасности корабля, старший летный офицер, второй капитан. Негусто.
– С нами бог, господа.
– С нами бог, за нами Россия…
С этими словами мы направились к остову, светившемуся в темноте красными и белыми огнями…
– Островский здесь?
– Так точно, на корабле-с…
Думаю, командир группы безопасности авианосца не слишком-то рад тому, что командование обратило внимание на совсем еще молодого и уже проявившего себя Островского. Но мне на это плевать – надо выдвигать молодых. Если от моего авторитета к концу этого безумного похода что-либо останется – напишу вхождение на золотое оружие. Если эти остолопы не догадаются…
– Что с радиационной обстановкой?
– В пределах нормы. Ветер на норд-вест, господин вице-адмирал.