Отягощенные злом - стр. 21
В помещении, которое наверняка раньше использовалось для хранения боеприпасов, горел насыщенный красный свет. Никакой другой не годился – по причине того, что белый свет может вывести из строя матрицы приборов ночного видения. По потолку гулко бухало: сапоги, цепи техников, цепляющих к палубе самолеты, механики со своими причиндалами, но здесь на это всем было плевать. На одной стороне летучими мышами распластались армированные комбинезоны для подводного плавания, у другой стены в рядок было составлено самое разнообразное оружие. «Морские котики» лежали на спальных мешках, читали на экранах наладонников или что-то писали там же…
– Адмирал на палубе, встать! – запоздало заорал кто-то.
Через пару секунд передо мной стоял небольшой строй молодых, но много повидавших людей.
– Вольно, пираты.
– Вольно! Рады вас видеть, господин вице-адмирал!
– Я тоже рад вас видеть. Все целы?
– Так точно!
– Боевые задачи?
– Пока – давить на массу.
– Вот это хорошо…
Я поманил пальцем командира – того самого сибирского паренька, группа которого неплохо отработала на Сицилии, выручила меня из большой переделки. Отошли в сторону.
– Группа боеготова?
– Так точно.
– Знаешь, что в Риме произошло?
– Так точно, доводили… – насторожился парень.
Им нельзя врать. Вообще своим солдатам нельзя врать, но этим – в особенности. Они умны. Они как морские пехотинцы, только очень умные. Они умеют анализировать информацию и делать выводы, потому что именно этим и приходится заниматься за линией фронта, на тысячу километров от своих. И они четко чувствуют ложь, как и все достаточно честные люди. Врать им нельзя…
– За этим как-то стоят немцы. Я сам не знаю как, но стоят. Один урод из них приказал меня списать как ненужного свидетеля, и если бы не другой немец, честный человек, меня бы не было в живых. Сейчас они заметают следы, прикрывают свою ж…
Даже при таком свете было видно, как нехорошо прищурился «тюлень».
– Так вот почему они так заворошились…
– Да. Есть один человек, который может много знать. Очень много знать про все это. Может, есть и другие, но я знаю только этого. Немцы захотят его похитить или убрать. Они уже обвинили нас в том, что мы выпустили из рук ядерные материалы в Персии, скрыли от международного сообщества незаконные ядерные исследования и то, к чему они привели. Они могут потребовать международного суда над нами и выплаты значительных компенсаций за нанесенный вред. А нам только этого не хватало сейчас. Этот человек не может не знать, что произошло. И он – неподалеку от нас.
– Где конкретно?
– За Рагузой, самая граница Монтенегро. Я говорю вам это потому, что хочу высадиться там. Вместе с небольшой группой. Но, возможно, придется столкнуться с немцами. С превосходящими силами немцев.
– Немцев… А мы готовы, господин вице-адмирал. Только скажите. Немцы так немцы…
Авианосная группа «Барбароссы»
ТДК «Бавария»
– Господа, внимание…
Ответственный за планирование оперативный офицер хлопнул в ладоши. На «Баварии» был поднят штандарт командующего эскадрой, старший по званию эскадры, коммодор[15], барон Людвиг фон унд цу Зинненберг прибыл на «Баварию» для оперативного совещания. «Бавария», в отличие от «Барбароссы», была спущена на воду всего шесть лет назад, и у нее был намного лучше оснащенный оперативный центр. Так что совещание было уместно провести именно здесь, а не на «Баварии», построенной еще под самолеты с взлетной массой 10–12 тонн.