Ответственность религии и науки в современном мире - стр. 31
Это разграничение ответственности, разумеется, относится не только к ученым – оно в такой же степени относится и к любой познавательной деятельности, которая ведется систематически и рационально. Поэтому большую часть того, о чем мы будем говорить, можно применить не только к ученым, но также ко всем, кто занят в других отраслях знания. Особенно важно, однако, что ученые должны максимально осознавать свою ответственность, так как их труд оказывает огромное воздействие на нашу жизнь сегодня, и еще большее воздействие он будет оказывать на нашу жизнь в будущем.
Итак, возвращаясь к ученому, мы хотели бы узнать: в чем именно состоит его ответственность, какими качествами он должен обладать, чтобы добиться успеха на ниве своего труда, и в каком направлении эти качества должны развиваться в ходе его научных исследований? Для этого нам необходимо понять, чего он хочет достичь и каким образом. Цель ученого – получить как можно больше сведений о мире, где мы живем. Он хочет точно знать причины того, почему все происходит так, а не иначе. Он хочет приоткрыть завесу над неведомыми пока отношениями между явлениями, которые до сих пор считались не связанными между собой. Чем больше он знает о предмете, тем большей властью над ним он обладает, так что может использовать его в качестве орудия для завоевания все более широкого пространства знаний, которое постепенно перед ним раскрывается.
В драме научных исследований участвуют два персонажа: пассивный – это данный нам материальный мир, и активный – это пытливый, вопрошающий и размышляющий человеческий ум. Сначала ученый изучает и проводит эксперименты, чтобы получить знания, а затем систематизирует и обобщает их, призывая на помощь теорию. Иногда говорят, что науку можно рассматривать просто как установление связей и систематизацию данных, полученных от наших ощущений. Эта позиция, пусть даже правильная с логической точки зрения, не может предложить достаточных оснований для научной деятельности в целом. Что бы ни говорили некоторые философы, ученый-исследователь всегда уверен в том, что он открывает о мире что-то новое. Более того, если его единственная цель – раскрытие неких закономерностей, то непонятно, почему он набирает все больше и больше фактов, усложняя себе задачу.
В самом деле, чтобы достичь успеха, ученый должен обладать многими качествами. Он должен быть внимательным и усердным наблюдателем, так как часто о тончайших открытиях свидетельствуют лишь едва различимые явления. Экспериментальные исследования часто требуют многих часов тщательных и утомительных наблюдений, нередко сопровождаемых появлением бессмысленных, на первый взгляд, данных, значение которых проясняется лишь впоследствие. Вновь и вновь его опыты будут проваливаться из какой-нибудь пустяковой или досадной ошибки, и он вынужден начать все сначала и опять трудиться с терпением и настойчивостью.
Когда ученый собрал достаточно точных данных о предмете своего исследования, перед ним встает следующая задача – попытаться объяснить их с помощью теории. Чтобы преуспеть в этом, он должен обладать богатым воображением и дерзостью в построении гипотез. Но когда он уже сформулировал свою теорию, выводы из нее он должен суметь доказать с помощью эксперимента. Почти неизбежно появятся какие-то нестыковки, и ему, возможно, придется либо вовсе отказаться от теории, совершенствованию которой он посвятил тяжкие труды, либо существенно изменить ее. Это поистине суровая школа, которая требует отказа от любой концепции, сколь бы стройной и уравновешенной она ни была, если ее не удается проверить экспериментально. Пожалуй, больше, чем какое-либо другое занятие, экспериментальная наука воспитывает целеустремленность и смирение. В конце жизни, посвященной научным трудам наивысшего порядка, лорд Кельвин писал: «Все мои усердные труды по продвижению науки вперед, которым я посвятил пятьдесят пять лет моей жизни, можно описать одним словом, и слово это – неудача». Ученому постоянно приходится признаваться себе в том, что материальный мир ведет себя не так, как он бы хотел; этот мир упрям и неподатлив. Он вынужден принять требования этого мира к выпестованной им теории и смириться с его строгими законами. Ему приходится даже радоваться, когда развенчиваются его собственные теории, если этого требует истина. <…>