Ответные санкции - стр. 29
Брата мусульманина приютило семейство выходцев с Ближнего Востока. Работал он тоже по-братски, убираясь в кафе и на бензоколонке. Как нелегалу, ему причиталась всего пара долларов в час. Он терпел и складывал мятые долларовые бумажки в потайной карман, а в потёртом бумажнике всегда лежала пятёрка для весёлых чернокожих парней, что периодически показывают ножик, изымая бумажник. Америка – страна великих возможностей, и каждый реализует эти возможности по-своему.
Когда накопилась целая сотня баксов, а на распродажах куплена мало-мальски сносная одежда, позволяющая не выглядеть бродягой или хиппи, Виктор накидал горсть мелочи в автомат и набрал парижский номер.
– Сожалею, месье. Мадам Жоли умерла.
Вместе с ней погибла возможность устроиться, наконец, на работу по специальности за счёт старых контактов французского Résistance, движения Сопротивления времён Второй Мировой, связь с которым устанавливал дед.
«Что делать будешь?»
Покойный разведчик беспокоил внука нечасто, загробное существование учит терпению и деликатности. Виктор справлялся сам.
«В этой стране нужны деньги. Они решают всё».
«Есть идеи?»
«Конечно. Но надо отложить хотя бы ещё сотню перед тем, как двинуться в путь».
Судьба распорядилась иначе. В семью, предоставившую Виктору кров и работу, в тот же день ввалилась пара крепких арабов, пожелавших познакомиться с нелегальным мигрантом. Они без особых предисловий заявили: ты должен потрудиться во славу Аллаха, стать настоящим героем, вроде тех, что перебили жидовских спортсменов на Мюнхенской Олимпиаде. Попросту говоря, предложили влиться в одну из радикальных группировок. От таких предложений отказываться не принято.
Джихад? Но алжирский мулла толковал, что умные люди выступают исключительно за бескровный джихад, усиление ислама мирными средствами. Газават, он же малый джихад, уместен лишь тогда, когда мусульман убивают, и не остаётся другого выхода. Соединённые Штаты не встретили Виктора с распростёртыми объятиями, но никто его особо и не притеснял.
Ночью он ушёл из городка, прихватив сумку со сменой одежды. На рассвете несостоявшегося моджахеда подобрал дальнобойный грузовик. Длинная-длинная дорога с разговорчивым водителем и бесконечной рок-музыкой понесла Виктора на Запад.
«Как наши дела, деда? Договорился с нужными покойниками?»
«Ты не представляешь, какие трудности мне создаёшь! – ворчливо ответил усопший. – Загробный мир – не Ленинский проспект. Здесь ни у кого нет лица, запаха, голоса. Только отпечатки разума».
«Знаю, ты миллион раз говорил. Всё равно, что чёрную кошку искать в чёрной комнате».
«Именно! А ты думаешь – как в телефонном справочнике? Нашёл номер и позвонил?»
Но старый опер НКВД смог когда-то отыскать в Париже, переполненном беженцами, дезертирами, перепуганными горожанами и оккупационными войсками, мужественных людей, готовых бороться с нацистами, невзирая на опасность очутиться в застенках гестапо. Понятное дело, на том свете не утратил профессиональной хватки. Покойным опасности не грозят, и среди них встречаются оригинальные экземпляры. Им не смерть страшна, а мрачная перспектива – более не увидеть зелёные столы, не слышать шорок фишек и заветных слов: «Ставки сделаны!»
Глава шестая,
в которой герой узнаёт об иной стороне бытия
Жизни после смерти нет. Это всё неправда.