Ответ перед высшим судом - стр. 13

Она послушно набрала полные легкие воздуха, но исторгнуть его не смогла, закашлялась.

– А плакать – это нормально. Плачьте.

Маша даже не понимала, что она делает. Ей казалось, давится воздухом. А оказалось – плачет.

Замятин усадил ее. Дал воды. Маша не хотела пить, вертела головой, но пришлось подчиниться.

– Почему я первая подозреваемая? – выдохнула она, с трудом сделав глоток.

– Ну, вы же сами сказали, что он от вас вчера ушел. Вы могли догнать и отомстить за предательство.

– А вы сказали, что я, услышав звонок в дверь, подумала, будто это он вернулся. Вы непоследовательны.

– Молодец вы, – улыбнулся полицейский. – Трезво мыслите даже в такой ситуации… И держитесь хорошо. Да, я не думаю, что вы убили Николая. Но это только мое мнение. Я верю чутью. Но вам бы алиби обзавестись. Что вы делали вчера вечером? Между девятью и десятью часами?

– Плакала.

– Никуда из дома не выходили?

– Нет.

– Это хорошо. У вас камеры в подъездах, значит, будет алиби. – Он прошел к плите и посмотрел на обгоревшую турку. – Можно я остатки кофе себе налью? Всю ночь не спал, вырубаюсь. – Маша кивнула. – Почему от вас ушел муж?

– Другую полюбил.

– Кого?

– Не знаю. Так сказал и ушел.

– Во сколько это было?

– В двадцать часов. Плюс-минус…

– Что при нем было?

– Небольшой чемодан и сумка с ноутбуком. Еще, разумеется, телефон, кошелек, ключи от машины.

– Все это мы обнаружили. Телефон, кошелек и ключи при нем. Чемодан и сумка в машине. Машина нашлась на ближайшей к месту преступления стоянке.

– То есть он отнес вещи в автомобиль, но не уехал, а направился обратно к дому? – И с надеждой: – Значит, он передумал?

Опер тяжело вздохнул. Было видно, что он так не думает, но не хочет еще больше расстраивать травмированную женщину.

– Если вам хочется в это верить, то ради бога, – пробормотал он.

– Но как же еще это объяснить?

– По-разному. Например, что-то забыл. Или вообще не собирался возвращаться к «мавзолею», а направлялся в другое место. Дворы старые, проходные. Через них удобно срезать путь.

– Да, вы правы. Ведь если он передумал бы, то вернулся с чемоданом и сумкой. – Маша всхлипнула. Но плакать себе не позволила. Потом поревет, когда полицейский покинет ее квартиру. – У вас есть еще ко мне вопросы?

– Да, несколько. У Николая были враги?

– Нет. Он был хорошим человеком и отлично ладил со всеми.

– Партнеры по бизнесу имелись?

– Он вел дела один. Я помогала. И могу вам сказать точно: Коля никого не кидал. Его – да. Но не по-крупному и давно – до того, как мы познакомились.

– Николай был женат. Каковы были его отношения с экс-супругой?

– Они практически не общались. Но не думаю, что бывшая жена имела что-то против Коли. Он все оставил ей и ребенку. Исправно платил алименты. А поскольку она была инициатором развода, ей не за что на него держать зуб.

– Вы можете назвать имена его ближайших друзей? Телефон Николая у нас, но в нем куча номеров, сами понимаете…

– У него только один друг, Барсков Саша. Но он живет далеко, в родном городе Коли. Тут у него только приятели. Их имен я не знаю. Коля не из тех, кто зависает с мужиками в кабаках, бильярдных, саунах. На рыбалку ездит, да. Но всегда за рулем, поэтому возвращается трезвым. – Маша говорила о нем как о живом. У нее язык не поворачивался употреблять прошедшее время и слово «был».