Отверженный. Научи меня любить - стр. 21
“Думай, Ваха!” — ругаю себя.
— Рыжуль, не спать. Рыжуль, — зову ее, и попутно стягиваю с себя футболку.
Воздух в машине наконец-то нагревается. Ощущаю как катастрофически быстро поднимается температура. Но для тела Вики этого все равно мало. В голову приходит немного на первый взгляд бредовая мысль, но следом за ней снова вспоминаю лекции по оказанию первой помощи.
Усаживаю Рыжулю Спиной к себе, прижимаю ее холодную спину к своему горячему торсу. Одной рукой обнимаю под грудью, а второй начинаю растирать ее от ключиц и вниз. Двигаю рукой быстро, словно на спор сковородку драю. Знаю, что где-то ей может больно, но лучше так, чем получить обморожение конечностей.
Растираю грудь, довольно грубо задевая соски, ложбинку, перехожу нище на живот, еще ниже.
— Вот так, не бойся, — приговариваю ей на ухо, словно она меня слышит и, раздвигаю ее ноги в стороны.
Тру лобок, потом перемещаюсь на внутреннюю сторону бедер, поочередно растираю. Пока проделываю согревательные процедуры, сам чуть в обморок не валюсь. Дышать становиться тяжело, с меня ручьем льется пот. Но это радует, ведь и Вике теплее от жара, что исходит от моего тела.
— Ммм, — тихо подает голос, и запрокидывает голову мне на плечо.
Облегченно выдыхаю, но растирать раскрасневшуюся кожу не перестаю. Вновь начинаю от шеи и двигаюсь вниз. Начинаю более отчетливо слышать ее дыхание. Грудь поднимается от глубоко вдоха.
Опускаю ладонь ниже пупка, и получаю первую живую реакцию. Слабо ухватившись за мое запястье, Рыжуля пытается остановить мои движения. Даже ноги сводит.
— Успокойся, тебе нужно согреться, иначе заболеешь.
13. Глава 13. Вика
Как и ожидалось, я попала в ад… Да, ведь? Я в аду, и моим личным палачом снова стал Ваха. Как еще объяснить его голос в моей голове.
Замерзая в клетке, я не переставала думать лишь об одном, никто даже не прейдёт на мои похороны, если они будут. С нынешней ситуацией, я понимала, что мое обледеневшее тело просто выкинут в реку, на корм рыбам.
С самого детства в детском доме нас учили выживать. Внушали одно и то же — вы одни в этом мире, никому не нужные отбросы. Нас кормили объедками, одевали в старое шмотье и монотонно повторяли что мы мусор. Именно так я вновь почувствовала себя в темной холодной комнате.
Ледяной воздух словно лезвие медленно проходился по коже, каждый раз когда я делала вдох. Я звала на помощь. Проглотила гордость, и кричала пока голос не покинул меня. А потом поддавшись панике дергала прутья клетки и била пяткой пока силы не иссякли… а дальше… темно и холодно, холодно и темно.
— Не дергайся, нужно согреть тебя, — спокойно произносит Ваха и разводит мои ноги в стороны.
Отворачиваю голову, ощущая как кровь моментально приливает к лицу. Жар его кожи опаляет мое истерзанное промёрзшее тело. Жду подвох в каждом его движении, хоть и понимаю, если Ваха захочет — он без труда получит мое тело. Я уже в его руках, в прямом смысле этого слова. Его прикосновения не просто греют, они обжигают, причиняя новую, неведомую мне раньше боль. Причем болит внутри, чуть правее от сердца.
Неужели во мне проснулась совесть? Вместо того чтобы оставить меня дохнуть в клетке, Ваха сейчас тратит свои силы на спасение моей грешной души. Он ничего не должен мне…
— Пальцы на ногах чувствуешь?
Коротко киваю.