Отверженный. Научи меня любить - стр. 18
Запрещаю себе хоть что-то чувствовать в этот момент. Просто бью опять, и опять…
— Ненавижу, — хныкает Вика, после еще трех ударов.
Поднимаю на нее печальный взгляд, сжимаю рукоять дубинки до неприятного скрежета. Давно я не видел такого. Давно? Никогда… никогда я не причинял боль девушкам, если они этого не просили. Никогда не переходил тонкую грань между насилием и темой. А, она пиздец какая тонкая.
Тянуть рукой в мокрой от слез щеке Вики. Отворачивает голову, но я все равно стираю мокроту с ее раскрасневшейся кожи. Губы и подбородок дрожат. Не хочет показаться слабой… глупая.
Меня самого мутит от происходящего. Нет в этом ничего возбуждающего или трепетного. Это, блять, неправильно. Это ужасно и так быть не должно. С чего я решил, что смогу пытать ее? Наивно полагал, что спокойно перережу глотку незнакомому мне человеку. Даже ее поступок не кажется мне достойным смерти.
— Ты можешь остановить свои страдания, — произношу тихо. Не узнаю свой голос, сиплый, словно я простыл.
Каждая мышца в моем теле напряжена. Стиснув зубы, надеюсь что голос разума подскажет Рыжуле рассказать мне все что я хочу. Но она молчит. Отрицательно вертит головой, лишь скривиться, кусает губы, словно заставляет себя молчать.
Меня ее поведение откровенно бесит. Что, блять, ее заставляет молчать? Швыряю дубинку об стену. Отворачиваюсь от кресла в котором дрожит бледная как привидение Вика. Даже плакать перестает. Вижу краем глаза как пальчик свои в кулаки сжимает. Следит за каждым моим движением. Рот открывает как рыбка. И смотрит напугано.
— Ты думаешь что мне нравиться? — ору с такой силой, что девченка голову в плечи сжимает. — Думаешь, я хочу этого? — рявкаю остервенело.
Рыжуля не шевелиться, даже не моргает, а мне нужно от нее отдача. Хоть слово, хоть гребаный звук!
Подлетаю к креслу, рывком хватаю копну ее рыжих волос и тяну на себя. Тихо пищит, жмуриться от стаха.
— Посмотри на меня, — приказываю, и натягиваю еще сильнее, не получив ответ в туже секунду. — Я сказал, смотри на меня! Глаза на меня! — кричу ей в лицо.
Хлопает ресницами, поднимает на меня стеклянные от слез глаза, губы поджимает. Нос морщит, словно пытается сдержать истерику. Я то свою истерику уже отпустил. Внутри меня происходит самый настоящий атомный взрыв. Не могу его остановить, даже если захочу. Не осталось у меня сил на самоконтроль. Эта ведьма высосала из меня все силы за сегодня.
— Или ты скажешь, где деньги, — произношу с утробным рыком, — или подохнешь голодной смертью в этом месте. Ты больше никогда не увидишь солнечный свет. Сгниешь в клетке как никому не нужная вещь.
Только произношу последние слова, как взгляд у Вики становиться темным. Смотрит на меня без былого ужаса, со злостью и болью.
— Ты меня этим не пугай, — произносит стиснув зубы. — Меня еще с детского дома приучили, что я никому не нужна. Придумай что-то получше.
Так и замираю с кулаком в ее волосах. Видимо Вика не понимает что только что сделала. Медленно отпускаю руку, отступаю на шаг. Рыжуля улавливает изменение в моем поведении. С прищуром рассматривает мое лицо.
— Ты из детдома? — сразу вспоминаю Пашку.
Эта тема для меня особенно болезненная. Хоть я и рос в любящей семье, боль Паши, моего лучшего друга, предалась мне сполна. Столько раз я вступался за него. А сколько раз не успевал, и потом помогал залечивать порезы и ссадины? В те моменты я видел насколько жизнь несправедлива к одним, и щедра к другим.