Отверженная истинная короля-дракона - стр. 12
— Не здесь, — обрывает его Дергарий. — Доложишь в моем кабинете, я сейчас приду.
Едва заметный стук каблуков сапог друг о друга, когда солдат отдает честь, а потом он пробегает мимо меня, заходя в высокие замковые двери.
Холод уже основательно пробрался под мой плащ, окутал тело и заставил напрячься все мышцы. Заставляю себя дышать глубже, чтобы хоть как-то сдерживать дрожь. Но лорду на это плевать, а уйти без его позволения я не могу. Даже не так. Мне некуда идти.
— Ты… — он снова обходит меня и сжимает пальцами подбородок. — Идешь на кухню, там тебя покормят. Я распоряжусь, чтобы тебе и твоему выродку дали комнату. А потом ты придешь ко мне в спальню.
По телу все же пробегает дрожь, и даже не от холода, а от омерзения. Дергарий прищуривает глаза.
— Ты хорошо меня поняла? — шипя переспрашивает он.
Я киваю. Но точно знаю, что приложу все усилия, чтобы не оказаться в его спальне. Ни при каких обстоятельствах.
Он ждет, когда я пройду перед ним и только тогда следует за мной по пятам, чтобы убедиться, что у меня не осталось ни малейшего шанса. Но прохождение через колодец безвременья подсказывает мне , что шанс есть всегда, даже когда кажется, что ситуация безвыходная.
Внутри лорд распоряжается не спускать с меня глаз, и дородная служанка тут же подхватывает меня под руку и тащит куда-то. Она раза в полтора, а то и в два шире и тяжелее меня, поэтому у меня даже мысли сопротивляться не возникает.
В тепле Фейр начинает возиться и тереться своим носиком о ткань моего платья. Голодный. Я так и не успела дать ему молоко, которое разлил Дергарий, а свое у меня, к сожалению, еще после колодца пропало.
Спустившись по узкой крутой лестнице, мы входим в тускло освещенное, жарко натопленное помещение с низкими потолками. Стены из, видимо, серого в чистом виде камня закопчены и покрыты слоем осевшего жира. В воздухе витает запах тушеной свинины и чего-то жареного. Но во всем этом присутствует привкус прогорклого масла, напрочь отбивающий аппетит.
— Туда садись, — кивает мне служанка. — Да одежу свою сними. Нечего тут грязным тряпьем своим трясти. А это че у тебя, дите, что ли?
Ее лицо кривится, будто она наступила во что-то дурно пахнущее. Она демонстративно вытирает руку, которой касалась меня: все верно, грязь же, распутная девка.
Я стягиваю с себя плащ, складывая его на лавку рядом, и аккуратно разворачиваю Фейра, чтобы он не вспотел. Он все сильнее возится, сначала покряхтывает, а потом и вовсе начинает плакать.
Приведшая меня служанка отпускает в мою сторону неприличный эпитет и кричит кухарке:
— Дина, хозяин распорядился накормить эту… Новую его грелку. Про щенка ее речи не было, — пренебрежительно добавляет она. — Потом отправишь ее в комнату у лестницы.
Из темного проема в углу появляется крепко сбитая женщина средних лет в серо-коричневом платье и немного заляпанном переднике. Ее теплый взгляд глаз цвета темного янтаря прошелся по мне, словно выхватывая важные для нее детали.
— Ты совсем с дуба рухнула, Райна? — возмущенно сказала она. — Какая комната у лестницы? С дитем? Комната Лины свободна, туда и отведу.
Служанка упирает руки в бока и собирается возмутиться, но кухарка не дает ей даже пикнуть:
— А будешь спорить, твои порции случайно станут на треть меньше, — Дина смотрит исподлобья. — И зная твой характер, мне и слова никто не скажет.