Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года - стр. 93
Тексты гимнов некоторых союзных республик нуждаются в улучшении, слабо подчеркивается руководящая роль партии, в них отражена известная дань культу личности. Причем строки, посвященные И. В. Сталину, как правило, изложены не в прошедшем, а в настоящем времени.
В записке рекомендовано исключить из гимнов, например, такие строки:
«И Сталин нас к светлым высотам ведет» (УССР);
«О, привет тебе, вождь, Сталин наш родной» (УзССР);
«В труде и в битвах к победам нас ведет
Мудрый Сталин, любимый наш вождь» (Казахская ССР);
«Сталин – наш вождь, наша жизнь и надежда» (Азербайджанская ССР);
«Сталин нас ведет к счастью и могуществу» (Литовская ССР);
«И Сталин, наш вождь, сын великой отчизны,
Народ от победы к победе ведет» (Туркменская ССР) (Музыка вместо сумбура. С. 466).
Лишь через четыре месяца после пробной докладной записки Яковлева, 22 декабря 1955 г. (т. е. на следующий день после дня рождения Сталина, в последний раз широко отмечавшегося в СССР), зав. Отделом культуры ЦК Поликарпов и зав. сектором Отдела <В. И.> Иванов сочтут замечания Яковлева «справедливыми», однако укажут, что было бы «целесообразным рассмотреть вопрос о текстах гимнов союзных республик после того, как будет создан новый Государственный гимн СССР» (Там же. С. 467).
11 августа. Подписана в печать книга Михаила Булгакова «Дни Турбиных. Последние дни (А. С. Пушкин): [Пьесы]» (М.: Искусство).
28 августа. Из дневника Нины Лашиной:
Женевская конференция четырех держав была такой интересной. Много говорилось там такого, чего нельзя было говорить при Сталине. И в газетах было много откровенной правды. Тридцать лет такого не случалось. Многое становится понятным. Жгучую ненависть разжигал Сталин в нашей стране по отношению к окружающему миру. И печать, и выступления по радио, на совещаниях не только клеймили весь мир капитализма, но изрыгали прямую хулу и брань в его адрес. Создав себе колоссальный памятник при жизни и подменив им для народа себя живого, он, Сталин, спрятался за глухие стены Кремля и тридцать лет управлял оттуда единовластно и жестоко.
И прав был Эйзенхауэр в своей вчерашней речи, что у нас индивидуальная свобода человека была подменена регламентацией и что у нас человек был превращен в простое орудие государства. И каждый из нас осознаёт, что так оно и есть.
<…> Прав Эйзенхауэр! Прав он и в том, насколько велика пропасть между нашей страной и другими странами и насколько глух железный занавес.
На протяжении всех лет нас запугивали словом «заграница». Во всех анкетах спрашивалось, да и сейчас спрашивается: «Не были ли вы за границей, когда, где, почему?» И если оказывалось, что да, то на вас смотрели с подозрением, не шпион ли, не связан ли с иностранной разведкой. И почти никогда не принимали на работу и уж, безусловно, не принимали в партию. <…>
Из иностранной литературы за 30 лет мы видели только переводные книги из далекой классики. Слушать «Би-би-си» или «Голос Америки» возможно было только при наглухо закрытых дверях, да и слушать-то было невозможно из‐за мощных глушителей. А уж о поездках за границу полечиться, попутешествовать забыли и мечтать. Не выпустят, да и не на что. Иногда, правда, ездили ученые, спортсмены, актеры, но очень ограниченно, со специальными проводниками и под специальным надзором. И к себе пускали только официальных делегатов, их встречали и показывали им только то, что положено.