Отсюда к великому счастью, или Как улучшить Вашу жизнь навсегда! - стр. 4
Масштаб моего любопытства не знал пределов. Почему с некоторыми людьми происходили несчастные случаи, тогда как другие были избавлены от них? Почему некоторые продвигались, казалось, без усилий, тогда как других, хотя они сильно стараются, отвергали и увольняли? Я удивлялся по поводу миллионеров, не имевших солидного формального образования, и выпускников колледжей или даже аспирантов, которые всегда были разорены, находясь обычно на грани бедности.
Степень моего удивления росла с каждым днём. Почему мужчины, женщины, дети, которые открыто заявляли, что любят друг друга, дрались, и почему они ладили с теми, кого они, очевидно, ненавидели и перед кем не имели никаких обязательств? Почему некоторые люди, стремясь быть вовремя, всегда опаздывали к назначенному времени, на поезда или самолёты? Другие, казалось не стараясь, всегда являлись вовремя. Некоторые индивидуумы в поисках дружеского общения были одинокими, овдовевшими или в разводе. Другие, постоянно ворча на своих супругов или любовников, были в браке или состояли в связи.
Почему, хотел я знать, так много религиозных людей, кто молится и часто посещает церкви, испытывает невзгоды или, подобно большинству членов моей семьи, погибло в холокосте, тогда как атеисты или агностики процветают и избегают неприятностей? Я был одержим мыслью о том, почему многие жалобщики достигли вершины и почему другие, якобы веселые и довольные, не пришли ни к чему. Хорошие, казалось, умирали молодыми или служили «половыми тряпками», тогда как плохим или эгоистичным буквально сходило с рук убийство.
Мои родители, хотя и были искренни и доброжелательны, не имели ответов на мои вопросы. Со временем они, вполне понятно, стали на меня сердиться. Как и мои учителя, раввины, священники и пасторы. Они и книги, которые они рекомендовали, давали мне мало удовлетворения.
После того как я поступил в колледж, моё замешательство и разочарование только выросли. Как я это видел, несправедливость, жестокость и пристрастие управляли миром. Когда профессор физики цитировал Эйнштейна, сообщая, что Бог не играет в кости со Вселенной, я захотел узнать, применимо ли это утверждение к человеку. «Конечно, нет, – резко ответил профессор. – Человек имеет свободную волю. Именно поэтому он – исключение». На некоторое время я успокоился.
Военная служба, сначала военнослужащим от рядового до старшего сержанта, затем офицером воздушной разведки, просто укрепила моё убеждение, что мир состоял из двух групп людей: победителей и неудачников, тех, кто добился, и тех, кто не добился, или живых и мертвых.
После войны я решил изучить право. Хотя я выиграл стипендию в Гарварде, я ушел оттуда, потому что система, казалось, оправдывала и увековечивала статус-кво. «Возможно, психология, – думал я, – утолит мою жажду», но она только усилила её. Как аспиранту Южно-калифорнийского университета мне советовали или читать статьи различных исследователей, или провести своё собственное исследование. Мысль потратить свою жизнь, изучая вопросы, на которые имелись ответы «нет» или в лучшем случае только предварительные ответы, приводила меня в содрогание.
Я уже готов был расстаться с надеждой, когда встретил Джоэл Мари Ноэль. Она быстро и к счастью стала моей женой. У нее были все ответы: осколки встали на свои места. Именно она произвела порядок из хаоса, придав смысл тому, что я и другие называли бессмысленным. Мой поиск был закончен. Через семь интенсивных лет круглосуточных дебатов, изучения и исследований мы развили методологию, которая стала основанием нашей практики.