Отсутствие жизни. Ночь упырей - стр. 59
Сгущался вечер, ветер приносил запахи бензина, сырой земли и закусок из палаток, и Мавне эта смесь ароматов казалась чем-то настолько желанным и восхитительным, что она зажмурилась, подставляя лицо ветру. Свобода, уют, безопасность среди острого ощущения подступающей к городу беды – она вдруг почувствовала, что жива. Жива в этом моменте – и нет ничего прекраснее.
«Мы поехали. Не скучай, скоро будем!» – пришло сообщение от мамы.
Мавна пожелала им хорошей дороги, и почти одновременно написал Илар:
«Булка, надеюсь, тебе ок, если я не буду ночевать дома?»
Мавна хмыкнула, глядя на экран. Она представила, с каким смущением Илар это писал, – и, конечно, поняла, где он собирался оставаться на ночь. Следом пришло ещё одно сообщение от него:
«Если что – звони Алтею, номер знаешь».
«Без проблем», – просто ответила Мавна и поморщилась. Конечно, никакому Алтею она звонить не будет. Справится, ничего страшного. Пусть Илар наконец-то тоже найдёт жизнь где-то помимо кофейни и упыриной охоты.
Смородник соскользнул с капота, выкинул салфетку и стаканчик в урну и, на ходу вытирая руки, отошёл подальше в сторону, чтобы выкурить сигарету. Мавна проводила его задумчивым взглядом. Сколько же он курит? Не меньше пачки в день. Ничего хорошего в этой привычке не было. Надо бы намекнуть ему, что пора бросать.
Глядя, как он горбится, пряча огонёк от ветра, Мавна закусила губу. Кажется, у неё тоже созрел план на вечер.
– Что-нибудь ещё хочешь? – спросил Смородник, вернувшись. От него терпко пахло свежим сигаретным дымом. Мавна помахала рукой перед лицом.
– Нет. Спасибо. Сколько я тебе должна?
– Издеваешься? – Он приспустил очки, стрельнув фирменным недовольным взглядом. – Угощаю.
– О… Спасибо большое. А то я уже голову сломала, думая, где взять те восемьсот пятьдесят удельцев для тебя. Новый долг не осилю.
К вечеру на заправке прибавилось народу. Уже окончательно стемнело, и, взглянув на часы, Мавна поняла, что в суете день пролетел слишком быстро и был слишком насыщен событиями. Она устала. Уже давно и очень сильно.
– Садись. Домой отвезу.
Она не успела ответить, как Смородник залез в машину и завёл мотор.
Всю дорогу её план зрел и насыщался уверенностью. Чтобы в последний момент, когда впереди показалась до боли знакомая и родная улочка, сдуться, уступив место привычной тревожности.
– Приехали, – проговорил Смородник, останавливаясь напротив дома, будто бы Мавна сама не могла догадаться, что пора выходить. Неуклюже вывалившись из высокой машины, она сделала пару шагов до своей калитки и остановилась. Брусчатка у двора покрылась первым осенним инеем, и пар, выходя изо рта, в свете фонаря казался густо-оранжевым, как апельсиновый сок.
– Ты торопишься?
Мавна спросила, заправила прядь за ухо и опустила глаза. Сердце колотилось как бешеное: всё-таки ей пришлось призвать на помощь всю свою смелость. А смелости у неё никогда не было особенно много.
– Тысяцкий сам себя не найдёт. А что?
Мавна ухватилась за верхнюю часть штакетника на калитке и крепко стиснула пальцы. Если она скажет то, что хочет, это будет звучать глупо? Что, если она в целом затеяла что-то глупое и, хуже того, неприличное?.. Да нет, всё вполне целомудренно. Вроде.
– Да так… – Мавна подняла на Смородника умоляющие глаза. – Илар у Купавы, родители улетели отдыхать, а за окном воют упыри…