Отсутствие жизни. Ночь упырей - стр. 2
Тяжело вздохнув, Смородник решил немного сократить рассказ, оставив только самое важное.
– Да так. Зашла на чай. Засиделась. Поздно уже, решила остаться.
Уши предательски загорелись. Хорошо, что в комнате было темно и Калинник не видит, как позорно он засмущался.
– Ага. – Калинник громко захрустел, сунув в рот горсть чипсов. – Ну а кроме чая что-то было?
– Лапша. И кабачок.
– Темень, надеюсь, это не какие-то идиотские эвфемизмы.
Смородник цокнул языком:
– Да ну тебя. Сказал же, просто поужинали. Поговорили о ерунде. А там и час ночи.
– Хорошо поговорили?
– Нормально.
– Она тебе нравится?
Смородник промолчал. Сердце начало колотиться чаще. Ощущалось неприятно, будто какая-то болезнь. И, как назло, вспомнился навязчивый запах её духов, который он с таким трудом смыл с себя. В темноте тяжело вздохнул Калинник и заговорил неожиданно мягким, вкрадчивым голосом – как с безнадёжным пациентом:
– Смо, брат, боюсь, это так не работает. Мы не должны сбегать от девчонок, которые нам нравятся. И которые захотели остаться на ночь у нас. Ты понимаешь? Она не из-за конуры твоей осталась. А из-за тебя. Захотела этого, потому что почувствовала какую-то связь с тобой. А не с общагой. И теперь, может, обижается. Наверняка ей неудобно из-за того, что ты ушёл. Будто бы вытеснила из твоей же квартиры.
– И что, мне нужно было остаться? – Смородник недоверчиво повернул голову, разглядывая Калинника, который чуть наклонился вперёд, доверительно глядя в сторону кресла. Захотелось вжаться в спинку и слиться с подлокотниками, чтобы стать совсем незаметным.
– Конечно. Лечь на полу. Или болтать до утра. Ты что, в восемнадцать лет никогда не болтал с девчонками до утра? Тяжеловато, конечно, но им это очень нравится. Романтика, все дела.
– Какая уж там романтика… – ужаснулся Смородник, вспомнив кабачок и своё долгое курение на балконе после того, как рассказал о себе всю правду. – Да и не восемнадцать мне.
– Ну, никогда не поздно. А вообще… Если она тебе нравится, то мог бы быть поактивнее. Такой шанс упустить! Ну, ты дурак, извини.
– Да не было никакого шанса. У неё жених, вообще-то, есть. – Смородник ещё сильнее втянул голову в плечи и хрустнул чипсами, скрывая неловкость.
– Ага. Жених, может, и есть, но на ночь осталась у тебя. Мозги включай. Или после сотрясения половина мозга перестала работать?
– Это ничего не значит. Я не собираюсь ей навязываться. Пусть даже…
«Пусть даже в груди становится тесно, а мысли мечутся как ненормальные, стоит увидеть её в очередном глупом наряде», – чуть было не произнёс он вслух, но вовремя осёкся.
– Пусть даже что?
Смородник махнул рукой:
– Не важно.
Из груди Калинника вырвался новый безнадёжный вздох.
– Понятно, пациент. Всё с вами понятно. Ну а она что-то говорила? Как она попросилась остаться? Это тоже важно, между прочим.
Смородник пожал плечами, задумчиво перебирая пальцами сухие лепестки чипсов.
– Да так. Сказала, что я ей нравлюсь. Как друг, конечно. И что ей тут уютно.
Он вздрогнул от громкого хлопка: это Калинник ударил ладонью о ладонь.
– Вот же оно! Ай да балда! Не было бы у тебя недавнего сотрясения, я бы тебе по лбу хлопнул. Голову включаем, молодой человек! Тебе девушка в симпатии призналась, а ты сбежал, поджав хвост. Ну-ка иди обратно.
Смородник перестал жевать: