Отстойник душ - стр. 22
– Да нет, друзья, это все благодаря вам, – скромно отвечал Ратманов, чувствуя, как его щеки горят от смущения. – Мы служили вместе, каждый из нас внес свой вклад.
– Не то слово! – снова вставил Кошко. – Но заметьте, главный вклад внес сотрудник моего ведомства!
Они обменялись взглядами со Штемпелем, и в воздухе повисло легкое напряжение. Ведь оба предложили виновнику торжества новую работу, и он выбрал сыскную, при Кошко, обделив тем самым охранное. Вечер, однако, продолжился вполне мирно. И, пожалуй, единственное, что смущало сейчас Георгия, – отсутствие одного, но ближайшего сослуживца, Двуреченского. Кошко уже говорил, что тот приболел, и сегодня повторил ту же легенду еще раз. Но Жора все еще не мог избавиться от ощущения, что здесь что-то не так.
Пока он размышлял, его взгляд скользнул по залу и остановился на фигуре в углу. Там обнаружился Владимир Гиляровский, знаменитый журналист, автор книги «Москва и москвичи». Тут же Ратманов вспомнил, что кураторы из будущего запрещали ему вмешиваться в историю. Однако шальная мысль о том, что он мог бы подружиться с самим «дядей Гиляем», приятно грела душу!
Собравшись с духом, Жоржик подошел к Гиляровскому. Журналист, заметив его, улыбнулся и первым протянул руку.
– Владимир Гиляровский, – сказал он. – Рад вас видеть, Георгий Константинович! И, кажется, нас связывает общая тема… Мы оба вряд ли нуждаемся в представлении!
Слышать это было лестно… до слез! Но Георгий все же сдержался. А пока половые[23] суетились вокруг, стараясь угодить обоим, Ратманов собрался с мыслями и продолжил:
– Владимир. Алексеевич… – начал он, к стыду своему запинаясь на каждом слове. Ведь перед ним сидел настоящий кумир для Юры Бурлака из будущего. «Москва и москвичи» была настольной книгой капитана полиции из 2023-го.
– Можно ли… как бы это сказать… взять у вас… интер… провести беседу… разговор, – Ратманов судорожно вспоминал, как называли интервью в начале XX века. – Я считаю вас настоящим журналистом…
«…гораздо лучшим, чем, к примеру, корреспондент “Московского листка” Кисловский…» – додумал он про себя.
А Гиляровский стукнул внушительным кулаком по столу, и его глаза засияли:
– А это предложение мне нравится! Но что бы вы хотели обо мне узнать, Георгий? Уверен, у вас есть много вопросов!
И попаданец испытал настоящий стыд – он все перепутал, вместо того чтобы предложить «дяде Гиляю» взять интервью у себя, сам напросился в интервьюеры! Впрочем, выход нашелся быстро:
– Как вы считаете… что важнее: правда или интерес читателя и может ли журналист или кто-то другой переписывать историю? – выпалил Георгий и выдохнул.
– Хммм… – задумался «дядя Гиляй». – А это не такой простой вопрос, как может показаться вначале. Присаживайся, Георгий Константинович! Это надолго.
Проговорили до закрытия «Эрмитажа». А после пошли шататься по теплой, летней уже Москве. И, пожалуй, любитель истории Бурлак-Ратманов мог сказать в этот момент, что был счастлив.
– Знаешь, Георгий, – вещал Гиляровский, – в Москве есть места, о которых стараются не писать в путеводителях. Но в них настоящая душа этого города! К примеру, почему бы нам не заглянуть на Драчевку, в Марьину Рощу или на ту же Хитровку? Да, там все уже поприличнее, чем лет этак двадцать назад. Но и до сих пор ни один сурьезный господин или дама в здравом уме не потащатся туда, тем более ночью! Хотя где наша не пропадала, правда?!