Отсчёт пошёл! - стр. 15

– Без смысла! Пришла в голову дурная мысль, подошел к столбу и стучишься до тех пор, пока мысль не уйдет. А на пустом месте, может, что хорошее родится.

Все еще злится. Даже у неба есть свой предел терпения.

– Я бы на месте Творца людям дал побольше мозгов. Видимо, все хорошее на ангелов ушло.

Умеют они шутить.

– Наверно, – соглашаюсь я.

Ангел немного остыл.

– Ну так что? Что решаем насчет Антохи?

– Да Бог с ним, с бонусом, – храбрюсь я.

– Язык бы тебе оторвать за такие слова, – хмурится ангел.

– Дадим Антохе шанс, – радостно говорю я, а у самого ком в горле стоит.

– Ты берешь его на поруки?

– Надо брать на поруки?

– Не поручишься за него, бонус оставлю на тебя. Только, смысл?

Ох, как все непросто.

– Ручаюсь, – говорю.

Он же мне как брат, Антоха-то.

– Но тут такое дело… Когда одного затягивает в болото, другой должен стоять на твердой земле. Иначе оба потонут, понимаешь?

Я задумался. Если и последний бонус пропадет зазря… Значит, я дурак и где-то из-за угла ко мне присматривается черт.

– Завтра поднимусь к Войтиной, – вздыхаю, но что-то надо делать со своей жизнью.

– Во-во, зайди. Но только после биржи, – напоминает ангел, – уж если я не справляюсь, может она тебя образумит, хотя бы своим примером.

Он наступает носком правого ботинка на пятку левого и вытаскивает ногу. Развязать шнурки даже не пытается.

– А нет, – говорю я, – лучше к Липниной, у нее холодильник есть.

Ангел рассмеялся.

– Шахматы не трогал?

– Зачем? Соперник ты так себе.

– Сегодня я точно тебя сделаю.

У меня аж от сердца отлегло. Пусть ругается, жизни учит, сватает к Липниной, в шахматы обыгрывает, лишь бы не уходил. У меня же из родных, кроме него, никого нет.

– Оп-па, – смотрит он в пакет, – печенье забыл.

– Да ладно, – говорю, – не переживай, я могу обойтись без печенья.

А сам хочу, чтобы он на время ушел.

– Да я не за тебя переживаю, – отвечает, – больно надо.

Насколько можно быстро, надевает ботинки. Иди, уже, быстрее – мысленно прошу я. Что-то наворачивается внутри и просится наружу.

– Ставь чайник, – говорит он, – а я быстренько в магазин сгоняю. Там мне, кстати, два рубля должны.

Да он сам-то, как ребенок.

– Шахматы не трогай! – слышу из-за двери.

Шмыгаю носом. Да нет. Говорю же, соринка в глаз попала.

Большая такая соринка.

Калитка хлопала на ветру. Ограда была старой, пережившей не одно поколение хозяев, а сама калитка – новой, с хорошо смазанными петлями, поэтому и хлопала без скрипа и скрежетания, но громко. И сколько раз Ли́са просила, чтобы Андре приспособил хотя бы веревочную петлю. Петли не получилось, потому что Андре всегда перечил сестре, строя из себя главного, зато вышла хорошая щеколда, но и она была принята с восторгом. Вот только пользоваться ей надо чаще – если оставлять калитку открытой, она всегда будет хлопать – уж слишком частые в этих местах ветра, приходящие из Великой Пустоты. Да ладно бы, просто ветра. Земли здесь северные, воздух то прохладный, то холодный. Времена года определяются коротким ярким летом и долгой снежной зимой, да их быстрой сменой друг друга, вот и ветра не несут тепло в своих ладонях. Благо лес рядом, дрова в избытке, да дом крепкий с каменной печкой.

Люди, живущие вне города – на краю Земли и в поселках, знают настоящую цену теплу. Дрова всегда есть в запасе. Стружки, щепки, обрубки бревен и досок, все идет в печку, ничто просто так не выбрасывается. То же касается еды. В погребах она есть всегда, даже в неурожайные годы. Конечно не красная икра с зайчатиной, более прозаичная пища, но есть. Худую одежду латают, а если уже и латать нечего, можно заделать щели в доме, на крайний случай постелить собакам, они тоже предпочитают комфорт. По крайней мере собаки наших героев на холодной земле не спят.