Отряд «Везунчиков», или Оковы проклятий - стр. 21
Жалость к самой себе душила. Этот чудный новый мир, а лучше было бы сказать чудно́й, каждый день проверял меня на живучесть. Но, несмотря на то что я была не расчесанной, не накрашенной и два дня немытой, потому что боялась раздеваться в присутствии Рана и Серпа, опасаясь, что они начнут весьма сокращенно и наперебой рассказывать мне о своем детстве, обзывать меня чучелом у этого надменного дракона не было никакого права!
Я считала, что вполне неплохо справлялась с ситуацией – не истерила, не скандалила, не впадала в отрицание. Я терпела голод, холод, ночевки на голой земле. Я была стойкой, как солдат Джейн, особенно если бы меня не подкосил отвар Лютика, ну тут уж ни у кого не было шансов. Так с какой стати какой-то противный ящер говорит, что я жалкая и нелепая?
Промокнув до последней нитки под дождем, я стала дрожать, сумерки перетекли в ночь, а мокрая шерсть, в которую я уткнулась лбом, неожиданно для меня превратилась в горячее мужское плечо. Мое лицо приподняли и стали сцеловывать смешанные с дождем слезы.
Глава 10
– Ты очень красива, а твой запах и вовсе сводит меня с ума, – горячий шепот мужчины обжог ухо.
– Кто вы? – Я попыталась отстраниться, но крепкие руки не пустили.
Вместо ответа мужчина повалил меня на землю, затыкая рот поцелуем. В принципе, такой напор мне нравился, всегда потом можно сказать «невиноватая я, он сам пришел!». А еще он был очень горячим, и каждое его прикосновение дарило толику тепла моему замерзшему телу. Для приличия я попыталась упереться в тугую мужскую грудь руками, но мои руки поймали и прижали над головой. Требовательные губы жадно сминали мои, а свободная рука вольготно гуляла по прижатому к земле телу. Пробравшись под мокрую кофточку, большая ладонь сжала мою грудь, я слегка застонала и выгнулась в пояснице, почувствовав животом внушительное возбуждение оборотня. Низ живота налился тяжестью, я устыдилась своей распутности и снова дернулась. Правда, не слишком сильно, чтобы случайно не вырваться. Мужчина тихо рыкнул на меня и рывком разорвал несчастную мокрую тряпочку, которую я называла одеждой. Сдвинув кружево лифа, он оголил затвердевший от возбуждения и холода сосок и припал к нему губами. У него во рту было так горячо… Он сосал мою грудь, катал языком чувствительный сосок и слегка покусывал его. Я прикусила губу, чтобы не застонать от удовольствия, но беспомощно чувствовала, как между ног становится влажно. Свободная рука негодяя-совратителя скользнула под пояс ставших мне свободных за эти дни брюк. Слегка надавив на клитор, он стал терпеливо играть с ним, вызывая в моем теле волны возбуждения. Мои бедра сами подались навстречу его руке, честно, я тут ни при чем. Чуткие пальцы скользнули немного ниже, но тонкая ткань трусиков стояла на страже моей уже влажной дырочки. Искуситель дразнил меня через ткань, заставляя изгибаться и постанывать. Мокрые брюки и висящая на руках разорванная кофта раздражали кожу, хотелось все с себя сбросить и прижаться к такому горячему, мощному телу.
Поняв, что «клиент готов», оборотень отпустил мои руки и освободил вторую грудь от кружева. С новой жадностью он набросился на обделенный до этого вниманием сосок. Он сосал, причмокивал, катал, покусывал, покручивал пальцами и сминал обе мои груди. Его колено разместилось между моих ног, и он слегка надавливал бедром в мою чувствительную зону. От возбуждения я совершенно неприлично терлась об него, словно текущая мартовская кошка. Я почувствовала, что еще немного, и я буду готова кончить, но мужчину такой расклад не устраивал. Он отстранился, а я разочарованно простонала.