Отряд, который снился - стр. 14

– Саша, я не могу пока тебе всего рассказать.

– Почему не можешь?

– Мне не велели. Послезавтра всё узнаешь. И ещё, Сань, не ходи пока в город. Если тебя кто-нибудь узнает, то схватят полицаи.

– Понятно. Только почему ты их называешь полицаями, а не полицейскими?

– Потому что они полицаи.

– Александр, – вмешался в наш разговор Василий Филиппович, – даже не вздумай называть их полицейскими, а тем более милиционерами. Они от этого звереют. К ним надо обращаться со словами «герр полицай».

– Странно.

– Привыкай. Кстати, тебе лучше пока даже из сторожки не выходить.

– Но ведь тут никого нет. Кто меня увидит?

– Видишь ли, Александр, у меня никто искать тебя не станет. У них даже не возникнет мысли, что какой-то путевой обходчик станет прятать опасного преступника.

– Вот чёрт! Никогда бы не подумал, что стану опасным преступником.

– Александр, я тоже не думал… тогда. Ты ведь помнишь, как всё было? Меня тогда тоже объявили преступником. Опасным, кстати. Я так и не понял, в чём меня обвиняли. А глаза и уши у полицаев есть повсюду. Поэтому пережди пока в сторожке.

– Ладно, Василий Филиппович, – пообещал я, – не буду никуда выходить. Но что мне делать дальше?

– Сань, – сказал Денис, – перетерпи до послезавтра. Послезавтра всё узнаешь и решишь, вернуться тебе домой, или вернуться к нам. Ну, к нам не навсегда, конечно, а на сколько захочешь.

– К вам? Это куда?

– Сань, послезавтра всё узнаешь, – пообещал Денис. Но… события стали неумолимо и стремительно разворачиваться гораздо раньше этого «послезавтра».

Я проснулся от грохота выбитой двери и не сразу понял, что происходит. Жаль, что не сразу. Если бы вовремя среагировал, полицаям пришлось бы очень плохо. Это несмотря на то, что они были на голову выше меня и казались намного здоровее. Им не помогло бы и то, что один из них светил мне ярким фонариком прямо в глаза. Я ведь отлично владел боевым самбо. Еще в армии я был первым из первых по части рукопашного боя. Но… я прозевал момент.

Громил, ворвавшихся в сторожку, было шестеро. Один освещал внутренности комнаты фонарём, остальные скидывали нас с постелей и надевали нам наручники. Наручники надели не только мне, но и Василию Филипповичу, и даже Денису. Нам не дали даже одеться и обуться. Прямо так, в чём были, босиком, нас вытолкали из сторожки в ночь. Костров старший был хотя бы в пижаме, а я и Денис – в трусах и майках.

Было прохладно и сыро. Видимо, недавно прошёл дождь. Неприятно было ступать босиком по мокрой земле, а тут ещё эти амбалы толкали в спину. Мы подсказывались, спотыкались, чуть не падали. Я обернулся и сказал:

– Слушайте, фараоны! Мы, кажется, не сопротивляемся! Может, хватит нас толкать? И так идти трудно!

– Заткнись! – рявкнул в ответ один из полицаев со злобной скуластой физиономией. – А то сейчас так толкану, что перелетишь через пути!

Я ему:

– Жаль, что я в наручниках, а то ты сам сейчас улетел бы вместе со своими подельниками.

Скуластый:

– Молчать, я сказал!

Нас грубо, пинками, затолкали в автофургон, стоящий около железнодорожной колеи. Денис, уже в фургоне, пригрозил полицаям, что им это припомнят.

– Заткнись, щенок! – рявкнул в ответ скуластый.

– Лучше сам заткнись! – «посоветовал» Денис.

Скуластый промолчал. Он забрался в фургон вместе с ещё четырьмя полицаями. Шестой сел в кабину вместе с водителем, и машина тронулась.