Отрубить голову дракону - стр. 16
Вот вам и травма головы. Возможен такой сценарий?
Возможен.
И тогда понятно, отчего кровопотеря оказалась незначительной: от удара тупым предметом большой раны не возникло.
И еще понятно, что у человека после полученных ударов с головой было плохо.
Но самое главное, с нею плохо и теперь: потеря памяти.
Именно поэтому Шаталов не объявился до сих пор: он не помнит, кто он и откуда.
Алексей откинулся на спинку кресла. Подобный расклад объясняет все. Это не значит, что так и было на самом деле: не исключены и другие варианты. Они никогда не исключены, даже при самой логичной версии. Но на другие варианты ничто не указывает, посему будем придерживаться найденного объяснения.
Он созвонился с Толей Овчинниковым и Оксаной и сразу выехал в Энск.
– Вы что-то сумели найти? – бросилась к нему Оксана, едва он вошел в дом.
– Пока я сумел подумать. Но результат раздумий неплохой, мне кажется.
И Алексей принялся излагать свои соображения.
Первый вариант – тот, в котором Юра скрывается сознательно, – Оксана и Толя отмели единодушно.
– Уж кем-кем, а трусом Юрка никогда не был! – заявил Толя.
– Это невозможно! – горячо поддержала Оксана. – Даже если бы Юра нечаянно… если бы его пуля попала в Антошу… Все равно он бы не бросил меня наедине с таким горем, нет! Тем более что Юлька уже сбежала, он знал, что я совсем одна осталась…
Ну что ж, тем лучше. Второй вариант детективу и самому нравился больше. И он к нему перешел.
– …Вот почему я думаю, что причина исчезновения Юрия – потеря памяти, – закончил излагать Кис.
Анатолий был заинтригован; однако на лице Оксаны отобразилось недоумение.
– Это вы все… – начала она неуверенно, – извините, я правильно поняла: это вы все придумали?
– Продумал.
– В смысле… Это все только идеи?
Похоже, логические построения женщину не впечатлили.
– Разумеется. Фактов пока нет. Но чтобы их найти, нам нужно знать, в каком направлении искать. И мои идеи, как вы выразились, помогут направление определить.
– Да, конечно, извините, я понимаю. Чем мне вас угостить? – спохватилась Оксана.
– Ничем, спасибо.
На самом деле Кис страшно проголодался, но попросить поесть он почему-то постеснялся.
– Хороший ход мыслей у тебя, – одобрил Анатолий. – Насчет амнезии. Мы почему-то до этого сами не допетрили.
Кис пожал плечами в ответ, чтобы избежать дискуссий на тему, отчего не «допетрили».
– В полиции больше бегают, чем думают, – добавил Овчинников. – На думалку времени не хватает. А если не бегаем, так бумажки пишем… Слышь, давай на «ты»?
– Без проблем.
– Оксанка, – бодро воскликнул Овчинников, – ну что стоишь, как не родная? Сваргань нам чего-нибудь перекусить, да запить принеси!
Толин простецкий тон не сочетался ни с этим домом, ни с его хозяйкой, но он муж ее коллеги и подруги Ани, и его давно приняли в компанию. Впрочем, возможно, Юрий Шаталов изъясняется в таком же духе. Оксана, конечно, нет, она ведь учительница, речь у нее правильная, интонация «культурная», но Толю воспринимает без снобизма, что делает ей честь.
– Да я… – попытался возразить Алексей, но тщетно: Толя уже уволок Оксану на кухню и принялся шуровать там вместе с хозяйкой, будто у себя дома.
Алексей воспользовался паузой, чтобы обойти гостиную и рассмотреть семейные фотографии. Их имелось множество, кто-то – скорее всего, Оксана – делал из них коллажи на большой пробковой доске. Юрий Шаталов оказался кареглазым шатеном с мягким выражением глаз и двумя ямочками на щеках; Антоша был похож на отца, а Юля – на Оксану, такая же красивая, светловолосая и светлоглазая. Однако при всем сходстве она была иной: выше и тоньше матери, и главное, выражение лица на всех фотографиях у нее совсем другое: не радушно-улыбчивое, как у Оксаны, а задумчивое, даже сосредоточенное, словно Юля постоянно обдумывала что-то. Наверное, у нее в мозгу неизменно крутятся шахматные задачки, решил Кис.