ОТРОКИ ДО ПОТОПА - стр. 28
– Значит, молодец, заслужила! – Николай Степанович, на слух никогда не жаловавшийся, одобрительно кивнул. История ему явно понравилась. – Как там ее звали, говоришь?
– Чжан Инь.
– Надо бы запомнить… – физрук шагнул вперед, молодцевато прищелкнул на груди широченными подтяжками. – Главное тут, цуцики, не миллиарды, а то, что она земной шар поскребла да почистила. Я бы тем, кто технологии по очистке планеты внедряет, сразу выдавал медали героев. Если вы сподобитесь таким же образом карьеру делать, я первый за вас голосовать пойду.
– Куда голосовать-то? – фыркнул Гера.
– Да куда угодно, – взглядом Багратиона окинув фронт работ, физрук умудренно кивнул самому себе. В отличие от Федюни он отлично разбирался в кнутах и пряниках, а посему приведя к дисциплине восьмиклашек, решительно сменил тон:
– Я вот тоже могу рассказать поучительное. Например, о том, какая тут раньше красота была…
– Это когда? Во времена Демидовых, что ли?
– Зачем же… Я про свое детство толкую, – физрук указал на противоположный берег реки. – Вон там у нас и домик свой стоял. Из бревен, с сараюшкой, с огородом…
– Трехэтажный, небось? Домик-то?
– Трех… Что ты, балабон, понимаешь! В те времена и двух не полагалось. – Николай Степанович показал Кокеру указательный палец. – У всех было по одному-единственному этажу. Понял, к чему я веду?
– А че вы мне палец-то показываете? Вон лучше Гере с Чехом покажите… Стоят, ни фига не работают.
– Романтики в вас, – физрук шумно вздохнул, – как мяса в нашей столовке.
Народ одобрительно заржал. Все знали, что школьная плита сгорела еще в прошлом году. С тех пор детей кормили исключительно молоком и булками. За сосисками, котлетами и прочими чебуреками народ мотался в соседнюю кафешку.
– Это ж такое время было! – ностальгически вздохнул Николай Степанович. – Понимать надо! Утром выйдешь к реке, а от берега тени торпедами – щуки, значит. И видно все до единого камушка на дне. Ни бутылок тебе, ни прочей пакости. Набирали воду прямо из речки и несли себе в коромыслах. И пили эту воду, и супы из нее варили.
– Из воды-то – суп? Круто!
– Ты поболтай мне Чохов, поболтай! Лучше граблями шевели пошустрей.
– Шевелят ушами, а граблями гребут.
– Получишь неуд, тогда и поговорим. Умник…
***
Физический труд – да еще на открытом воздухе, как оказалось, красит одних и разукрашивает других. В ходе работ выяснилось: румянец совершенно преобразил дурнушку Аллу Мокину, превратив девочку чуть ли не в красавицу. А вот ворчунья Элла Дудкина, уже второй сезон щеголявшая в жемчужно отсвечивающих брэкетах, перепачкалась, как крот. Расчудесная аллергия выявилась сразу у троих – у рыжей Вики, тонкоголосой Таньки и одноглазого Игорька. Носы у ребят красочно распухли, глаза по-вампирьи покраснели, и всех троих Николай Степанович милостиво отпустил в школу. У прочей рабочей гвардии проблемы цвели и благоухали менее пышно: так у Верки Дружининой от укуса неведомого насекомого вздулся на губе прыщ, Антон, поспешивший полакомиться печеным картофелем, обжег о раскаленный уголек пальцы, у королевы Анжелки поплыла тушь. И разумеется, все без исключения перепачкались в золе. К слову сказать, чад от костра лиц тоже не красил.
Костер запалили дружки Сэма. Этот пижон все-таки соизволил вернуться со всей своей свитой. Вернулся, понятно, не с пустыми руками. Свита волокла пакет купленного в супермаркете картофана и упаковку кока-колы. Сам вожачок извлек из кобуры пневматический пистолет – на этот раз «Вальтер-Комбат», из которого разрешил по очереди пострелять всем желающим. По тем же мусорным кучам. Подкупал, конечно, гад! – причем самым подлым образом, поскольку устоять было невозможно. Даже неподкупный Николай Степанович на вежливое приглашение отведать картошечки «как в старые добрые времена», помявшись, ответил согласием. За что и был немедленно вознагражден. Отведя его в кусты, Сэм предложил учителю приятный бонус. Ребята не видели, что именно он показывал физруку, но слышали отдельные фразы: