Отрочество - стр. 35
– Немножечко отодвинут тебя в сторону, но за дело возьмутся рьяно, штоб на твоём фоне не выглядеть ещё сопливей? – предположил Санька.
– Задумано так, – киваю я, – но это же Одесса!
Доктора крутили Мишкину ногу, спрашивали о разном, заставляли приседать и вытягивать её, наклоняться.
– В принципе, – Гришин снял очёчки и протёр, – проблема решаемая. Если бы ваш друг…
– Брат, – перебил я его, – извините…
– Брат, – поправился он, – ничего страшного. Если бы ваш брат попал к нам, то через месяц, много – полтора, он стал бы ходить, как и прежде. А это, простите, работа коновалов. Где, вы говорили…?
– Больница для бедных, – кривовато улыбнулся, – после Ходынки.
– Даже так? – Гришин запереглядывался с коллегами, и снова снял очёчки на протереть, – Беру свои слова обратно. Н-да… наслышан. В таком разе – то, что ногу спасли, уже чудо. Не до изысков. Простите!
– Ничего страшного, – отзеркалил я недавнее, – Доктор, скажите, а что сейчас?
– Сейчас? Н-да… больница для бедных?
– Сейчас, – выделил я голосом, – средства есть. Значительные.
– Кхм… Мы за такое не возьмёмся, – сказал он, – здесь нужен, не побоюсь этого слова, аристократ от хирургии. И платить ему нужно тоже… аристократически.
– Примерно!?
– Ну… триста рублей, может четыреста.
– Мы согласны! – даже не оглядываюсь на Мишку.
– Кхм… деньги всё-таки заметные, и нужно согласие родителей или опекуна…
Мысли сразу заметались. Родня у Мишки есть, но так штобы согласие, да такие деньги… Дольше обхаживать и объяснять. Владимира Алексеевича? Не-е… афера, как есть афера, нечего опекуна в этот гембель втягивать.
– Двойные, – предложил я, – и как жертва катастрофы! Ногу сломал!
– Молодой человек, – гневно начал пожилой дядька, у которого прорезался от волнения отчётливый идишский акцент, – если вы думаете…
– Да я не думаю! – перебил я его, а у самого от волнения ажно руки трясутся, – А просто – ситуация! Деньги есть, а опекуны у брата далеко! И не факт!
– На благотворительность, – отчаянным голосом сказал Мишка, почуявший отказ после недавнего обнадёживания, – больнице ведь деньги нужны?
Ух, как уговаривать пришлось! Нет, и всё! Только через опекунов. Пришлось рассказывать о Мишкиной ситуации, когда родные вроде как есть, но по факту – сложно. О братании – без деталей, потому как среди тут жиды есть, а кровь, да с молоком… Ну как перемкнёт?! Уговорили! Вышли, чувствуя себе победителями. Отошли уже когда, Мишка задумчиво так:
– Вот умеют же, а? Ты теперь вдвое…
– Мы!
– Мы, – согласился он чуть смущённо, – вдвое теперь переплачивать будем, а благодарны! Одно слово – жиды!
С водопроводом и реакцией на него я немножечко-таки не рассчитал, и мозг мне вечером выели качественно и со вкусом. Выслушал о себе много нового и интересного, но дело сдвинулось-таки с мёртвой точки.
Умные и знающие отодвинули мине от славы. Где-то там, в самой глубине, есть таки маленькая обидка за отсутствующую строчку в летописях, но дело сдвинулось. И это главное!
Одиннадцатая глава
«– Нахальный какой!» – Полина, поджав тонкие губы, сердито поправила платок, – «Ишь, подмигивает!»
Р-раз! И нахальный мальчишка подбросил в воздухе серебряный рубль, потом два, три…
«– Рублевиками играется!» – раздражённо подумала девушка, невольно замедляя шаг. Нечасто такое увидишь! Обычный, уличный, ничем не примечательный. И такое вот!