Отражения судьбы - стр. 3
– Все в порядке. На тебя много всего свалилось в последнее время, и быть не в порядке нормально, – Серафим чуть улыбается.
– Я справлюсь. Сама.
«Опять» не прозвучало. Но все равно укоризну в голосе Саше скрыть не удалось. Да, наставник хотел как лучше. Да, Серафим скрыл правду о ее возможностях как связанного с менгиром мага не со зла. Но… Но. Память услужливо подбрасывала ту самую историю с ложным обвинением и ее, как оказалось, инсценированным побегом в общину сектантов. К Свободе. И то, что тогда, когда нужно было ему, Серафим отвернулся. Во имя благих целей. Не со зла…
Саша думала, что пережила это. Приняла необходимость подобного решения. Но, увы, как оказалось, это было не так.
Кажется, наставник понимал ее ход мыслей. По крайней мере, на ее тон он отреагировал спокойно.
– Не всегда «сама» лучший путь, хотя я и понимаю, почему, сколько бы я ни говорил о том, чтобы ты обращалась ко мне, ты этого не делаешь. И – нет, я не ищу себе оправданий. Но есть вещи, которые, наверное, нужно объяснить. И нет смысла тянуть с этим. Я, Саша, много лет по своей основной специальности в Ордене спасаю магов. Вытаскиваю из всякого рода проблем и лечу раны. Я занимался этим до того, как покинул Орден на век, и продолжаю делать это и после. По одной простой причине, Саша. Единственное, в чем я убежден в этой жизни, так это в том, что сама жизнь ценна, как ничто иное.
Саша чуть поворачивает голову, рассматривая необычно серьезного мага, несколько удивленная направлением разговора. Серафим же поясняет:
– В юности я едва не превратился в монстра, следуя своим склонностям к боевой магии. К счастью, я не был один, и, хоть и не самостоятельно, но все же сумел отойти от грани, из-за которой не возвращаются. И с тех пор я придерживаюсь идеи ценности жизни. Это вовсе не значит, что я перестал убивать. Увы, иногда это необходимо. Но любой шанс спасти я буду использовать. Иногда приходится выбирать между плохим и очень плохим вариантом, и в том, что выбрал я четыре года назад, все остались живы… Но не невредимы. Особенно ты.
– Я?
Она ведь нормально себя чувствовала…
– Саша, я говорю не о физических повреждениях и не о магии. Я оставил тебя, причинил боль в момент наибольшей уязвимости. Я не горжусь этим. Совершенно точно нет. И изменить этого тоже не могу, хотя и надеюсь, что когда-нибудь ты сумеешь меня простить и принять. Всегда есть разные варианты, но все иные, что были тогда, несли смерть и разрушения… Когда я узнал, что по всем выкладкам ты отправишься реализовывать этот чертов план, то требовал его пересмотра. Долго искал другие выходы. Но не нашел. Ничего лучше, во всех остальных вероятностях лишь жертвы и смерти, лишь больше смертей и боли. И я, как уже сказал, повел себя как скотина. Я и сейчас пойму, если в какой-то момент ты решишь уйти. Есть вещи, которые приносят боль всегда. Я не считаю это детскими обидами.
Саша сцепляет руки в замок. Серафим говорит с прямой, подкупающей открытостью. И, – она ощущает это в Отражении, – очень искренне.
– Но это правда лишь детские обиды, – признавать этого не хотелось, но врать смысла не было, – ты спас мне жизнь, и не один раз. Учил. Помогал. Хотя вообще с самого начала мог пройти мимо на том фестивале, и никто бы ничего не сказал. Я понимаю, что ничего не делается просто так. Понимаю. Просто…