Отражения одиночества - стр. 14

Саша с некоторым удивлением рассмотрела определённо незнакомое лицо. Угрюмый сероглазый подросток с веснушками на все лицо. Дети всего полдня были здесь, но Саша могла поручиться – рыжеволосых среди участников смены не было. На ужине, по крайней мере. Приехал поздним вечером, что ли?

Она машинально коснулась Изнанки – и не смогла сдержать удивления. Ничего. Этот пацан не просто был ребенком – он был совершенно спокойным ребенком, в три часа ночи гуляющим по закрытой территории и застуканный взрослым. Обычно это вызывало хоть какую-то реакцию. На секунду Саше даже показалось, что за спокойствием есть что-то еще… Но это ощущение исчезло так быстро, как и появилось.

– Откуда надо. Тебе-то что?

– Я вожатая. Александра. Тебя как звать?

– Василий, – по-прежнему угрюмо ответил парень, – какая разница?

– Василий, – Саша призвала все свое терпение. – Если ты оттуда, – она кивнула на детский корпус, – то знаешь, что отбой давно был и что после него на улицу нельзя выходить.

– А тебе что? Я ведь в любом случае не из твоего отряда.

Саша вздохнула про себя. Обращение на «ты» ее не коробило – все равно при «выканье» она чувствовала себя древней старухой, пусть большинству детей куда проще было обращается на «вы» ко всем взрослым. Кажется, в этом она начинала понимать наставника. Не то что бы ее радовала возможность сейчас разбираться с чужим ребенком, но все вожатые должны были следовать единым стандартам поведения. И точка. Все равно, с кем именно из педколлектива будет взаимодействовать ребенок, ведь по действиям одного он будет судить о всех. И намного проще работать, если каждый починяется тем же правилам, которые они сами втолковывали детям и без которых в «общежитии» воцарился бы полный хаос.

– Чужих детей не бывает, – Саша чуть улыбается. – Я думаю, что тебе рассказывали про отбой. С какого ты отряда?

Несколько секунд парень ее еще изучает. Потом его лицо чуть смягчается.

– Не из какого. Сын поварихи я, если это важно.

– И ты гуляешь сам в такое время?

– Гуляю. Мать разрешает, – сказано это было с вызовом.

Саша помедлила. Она не видела всех поваров, да и их детей. Конечно, пацан мог залезть сюда… Только зачем? Да и… Это просто мальчик. И хотя это не ее дело – это мальчик, который не спит в полтретьего ночи.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Помочь? Зачем?

– Незачем. Просто. Могу?

Серые глаза на секунду стали почти прозрачными. Судя по взгляду – у парня едва ли была легкая жизнь.

– Неа. Хотя… Конфету дашь?

Саша только сейчас поняла, что все еще держала в руке здоровую шоколадную конфету с сегодняшнего сонника, которой поделилась Катя. У нее в отряде берегущих фигуру девушек оказалось больше одной.

– Держи.

– Спасибо.

Кажется, парень хотел сказать что-то еще. Но не стал.

– Я пойду.

– Иди. И, – Саша поколебалась. Что-то было в этом пацане… Может, взрослый взгляд? Такого не бывает у детей его возраста, не столкнувшихся еще с трудностями. – Я иногда буду здесь. Если захочешь поговорить – приходи.

Парень фыркает, а потом осматривает ее еще раз таким же колючим взглядом.

– Ладно.

И разворачивается, удаляясь куда-то по своим делам.

Что ж, кто-то едет в санатории отдыхать, а кто-то, видимо, тут живет. И ездит за столько, километров за двадцать в ближайшую школу? Этот парень ведь не из участников смены, которым каникулы, по сути, продлились. Ему учится надо. Но родителей не выбирают, что поделать.