Отрава Их Величества - стр. 6
– Так… траву собирала, грибы там… Неважно! В общем, как зятек ее увидел, так сразу и полюбил!
Соседушки ахали, сестрицы хихикали.
– И говорит ей: «Выходи за меня замуж! У меня и замки, и крестьяне, и земли похлеще, чем у кровопийц. А я любить тебя буду до последнего переворота. И жить мы с тобой будем счастливо, и родим много перевертышей и возвращенцев!
Лю очередное аханье перебил веселым:
– Так и сказал! Так что, отпустите со мной Отравушку? А сами к свадьбе приезжайте… в мои замки и земли.
Мать тут же нахмурилась:
– А я не отпускаю!
– С чего вдруг? – соображала та же соседка. – Отчего ж не отпускаешь, Забавушка?
– Потому что они еще мало знакомы! – придумала мама на ходу отговорку. – Пусть тут живут, зачем им замки? Они ж не кровопийцы какие, чтоб в замках жить.
– Совсем старуха спятила… – заключила соседка. – Лю, милок, айда ко мне – у меня три дочки на выданье, я точно отпущу, если слюбитесь. Хоть всех троих и отпущу.
У Отравы голова кружилась от этих бессмысленных споров. Поэтому через неделю она сама посреди ночи тихонько пробралась в ту комнату, где на полу постелили гостю. Лю, как и все перевертыши, вставал с рассветом и укладывался спать до восхода ночной звезды.
– Лю, – она позвала очень тихо, зная, какой чуткий у перевертышей слух. – А давай сбежим? Потом маме записку с почтовиком пришлем.
Он ответил сразу, будто и не спал вовсе:
– Не дело это – так поступать. Надо сначала тут договориться, чтоб совесть чиста была. Я должен!
Перевертыши с этой своей ответственностью иногда выглядели неисправимыми занудами.
– Тут мы не договоримся. Я своих знаю… Вот и взвешивай, кому ты больше должен – моей маме или своему императору?
Он размышлял ровно мгновение:
– Вещи теплые захвати.
Перевертыши с этой своей ответственностью так легко управляемы!
Эпизод 2. Нанья из болотных
После шести часов ходьбы ноги ныли невыносимо. Отрава отвлекалась от усталости пустой болтовней:
– О чем задумался?
– О том, как буду представлять тебя во дворце. Как обрадуется Великий Кудесник, как мы обо всем расскажем Их Величеству. Но… что же за имя у тебя такое?
– Это тебе с непривычки ухо режет. Ты же знаешь, возвращенцы дают имена детям по наитию. Если мать взяла новорожденного впервые на руки и случайно обронила взгляд на новые занавески, то Занавеской и назовет. А иначе нельзя! Иначе Великое Колесо Жизни можно остановить!
Он только вздыхал:
– Может Отрада? Почти то же самое.
– Это совсем другое имя! Так одну из моих сестер зовут.
– Ну… тогда Трава? Почему нет?
– А так зовут другую мою сестру.
– Просто Ота?
– Только перевертыши дают своим детям такие короткие имена, которые непонятно что означают!
– Ота. Точно. Самое оно.
– Ни за что! Ты хочешь, чтобы я больше не переродилась, что ли?
Он снова тяжело вздохнул, но больше не спорил.
Чем дольше они шли, тем медленнее Отрава переставляла ноги и тем чаще спотыкалась.
– Лю, ты почему же без коня? Неужели тебе даже коня для такой важной миссии не выдали?
– Ота… Отрава, я ж перевертыш! Сам себе конь. Ты так быстро устала?
Отрава не ответила на вопрос прямо:
– Ты-то перевертыш, а я-то нет. Для меня бы коня прихватил, – она старалась, чтобы слова звучали не жалобами, а просто способом поддержать разговор.
Лю остановился и посмотрел на ее обувь – удобную и мягкую, но вряд ли приспособленную для длительного похода. Точнее, сама Отрава, никогда так далеко от Тихой Речки не бывавшая в этой жизни, была для такого похода неприспособленной.