Отпуск для Золушки - стр. 29

- Папуль, ты приносишь удачу, смотри, как быстро место нашлось.

Федор ее не слушал. Вместо этого он неотрывно смотрел на меня, пока расстегивал ремень на моем на животе, будто бы я сама не справилась.

- Спасибо, - прохрипела в ответ и подала ему руку.

Итак, плюсы стриптиз-бара в вечернее время: у тебя есть возможность разглядеть все злачные углы, куда не стоит соваться ближе к ночи. Вон тот красный кожаный диван выглядит как идеальное место для зажиманий. А за колонной слепая зона, где можно целоваться, так чтобы никто не видел. А вот прямая и длинная как рельса нога стриптизерши, она разминалась прямо возле шеста и не обращала на нас внимания.

Поймав мой обеспокоенный взгляд, Федор прошептал:

- Только скажи, если тебе тут не комфортно, и мы уйдем. – Серый дымчатый взгляд обволакивал туманом, в котором было и тепло и уютно. Я покрепче обхватила его ладонь, готовая сдаться и вернуться назад, как кое-кто добавил: - таким хорошим девочкам здесь не место.

Ах вот оно что. Вот кем он меня видит. Хорошей правильной девочкой, что краснеет от слова пиписька. А от одного вида причиндалов картинно падает в обморок.

- Отчего же, здесь чудесно, - губы непроизвольно сжались в тонкую линию.

- Папуль, что вам заказать?

- Мне кофе, Люба будет лимонад, - ответил, не сводя с меня взгляд.

- Я не хочу лимонад, - кажется, кто-то крепко вошел в роль папочки, и стал указывать мне, что делать: - Я хочу… - На миг запнулась, никогда не была в таких местах и не знала, что тут обычно пьют: - Пускай будет шампанское. Можно?

Федор недобро посмотрел на меня:

- Любе шампанское, стейк и салат. – И уже мне: - Развезет с голода, тащить домой не буду.

От этого назидательного тона у меня холодела спина. Хотелось возмущаться, топать ногами и крушить мебель:

- Хватит тыкать мне в то, что я должна делать.

- Я не тыкаю, а забочусь, - таким же змеиным шепотом ответил Федор.

- Тогда хватит заботиться. Я не просила и мне это не нравится!

- Может мне уйти?

- О, будь так любезен.

Мы натянутыми струнами стояли друг напротив друга. Совершенно не замечая того, что делалось вокруг. Собственно, ничего интересного. Все главное происходило тут, в контурах мутных глаз, на дне которых плясали черти:

- Даже так… - Процедил Федор и откинулся от меня, как утопленник от берега: -Отлично. Вот тебе деньги, все-таки, я пригласил даму в заведение. Делай что хочешь, пей что хочешь, танцуй на барной стойке, влипай в неприятности. Не моя проблема. Если соскучишься, приходи, мы в випке.

А дальше он взял за руку Ларису и потащил ее куда-то за ширму, оставляя меня одну. Наедине со стриптизершей, деньгами и обидой.

- Сейчас покажу тебе один прикол, - так сказал бармен, когда я положила перед ним пять тысяч.

Именно с этих слов, особенно когда их произносит человек с гигантской бутылкой текилы в руках, начинаются самые большие глупости.

Он что-то энергично взбалтывал в шейкере, потом достал две рюмки, каждая с наперсток, и разлил по ним ярко-малиновую жидкость. Поднес к ее поверхности зажигалку, чтобы через секунду крохотный всполох пламени взвился вверх.

Красиво.

- Это надо пить, а не любоваться, - резкий голос бармена вывел меня из сонного паралича. Я оторвала взгляд от рыже-синих языков и удивилась:

- Оно же горит?!

- Так и надо, - и он снова повторил всю процедуру: взболтал, разлил, зажег.