Отпуск детектива Нахрапова - стр. 13
– Степан Петрович, мы надеемся это и сами увидеть, – Бобров попытался перевести рассказ в иное русло, – А вот что случилось с двойником Родиона Романовича, то есть, я хотел сказать, с Вашим знакомым – Николаем?
– А я к этому и веду, – пояснил ход своих мыслей новый знакомый, – На меже столетий, 1999–2002 роках, наша земля, стала словно проклята. Да – да, не удивляйтесь – именно, проклятая. Судите сами – за тысячу лет нет и не было ни одного свидетельства про стихийные бедствия, а тут на тебе… Наводнения, сели, ссовы грунта – много горя натерпелись мои земляки, ох много! В народе говорят, что вроде чёрные копатели потревожили древнюю обитель тамплиеров (слыхали о таких монахах – воинах?), разрушенный замок которых как раз и стоит в наших краях. Спрятали они свои сокровища в своем разрушенном замке, и проклятие, какое-то тайное оставили – кто начнет за кладом охотиться, тому беды не миновать! Но разве человеческую жадность остановишь проклятиями? Никакие запреты не остановят лихого человека, одухотворенного идеей стяжательства. Вот и стали кладоискатели приезжать в наши края, да шастать по захоронениям всяким, тем самым навлекая беду на наши родные места, а заодно, и на местных жителей. И посыпались беды на нас – каждый год по два – три наводнения, землетрясения, а оползням и обвалам, счету нет. Да не просто так, а с человеческими жертвами! Всегда тихий и гостеприимный край словно взбунтовался, и превратился в необузданную и норовистую местность, от которой в любую минуту можно ожидать чего угодно. Неуютно стало у нас! – пламенная речь Степана Петровича была насыщена высокопарными фразами, но и в тоже время, снисходила до простых междометий, словно это два разных человека говорили об одной и той же проблеме.
– Вот тогда, в 2000-м, Мыкола и пропав, – переведя дыхание, уныло продолжил попутчик, – Земляки кажуть – втонув, хотя нихто его тела и не бачив. Богато тоди людей поховалы, а многих, как Мыколу, заочно. Люды казалы, що бачили, як вин тонув, як бурный поток понис хлопця у омут, а тела так и не знайшлы. А сегодня дывлюсь – и очам своим не верю – Вы точно як Мыкола, только живой! Так что, уж извините меня, не хотел я Вас обидеть.
– Помянем Мыколу, – предложил Бобров после длительной паузы и разлил по стаканам настойку гостя. Все выпили молча, не чокаясь, даже закусывать не стали. В купе повисла тяжёлая тишина, первым которую нарушил гость:
– Чую сердцем, что Мыкола живой, что на этом свете он ещё мается, а домой вернуться никак не может. Да что говорить? Не может человек, вот – так вот бесследно исчезнут. Думаю, что найдутся люди, и разыщут его! Видение мне было такое, что жив – живехонек он, и общаемся мы с ним, вот так как с вами. Впрочем, может именно Вас я и видел?
Последнюю фразу Степан Петрович адресовал Нахрапову, однако тот промолчал и неопределенно пожал плечами.
Вместо супруга в разговор вступила Римма:
– Степан Петрович, а что Вы говорили о древнем замке, о тамплиерах и их сокровищах?
– Ну, многого не расскажу, так как сам толком ничего не знаю, а ось когда будете отдыхать, запитайте мисцевых жителей. А может, и вы, помощь, какую в розыске Мыколы окажете? – сам у себя спросил старик, заранее не рассчитывая на ответ.
Бобров с трудом слушал посетителя, пытаясь преодолеть дремоту. То ли события последних дней вымотали его, то ли долгожданное расслабление после утомительного напряжения сказывалось, но чтобы это ни было, Николай безвольно проваливался в пустоту. Бросив беглый взгляд на жену, помощник детектива заметил, что и Надежда с трудом превозмогает сон, но все-же путем невероятных усилий, пытается выглядеть «на уровне».