Оторва для мажора - стр. 38
А я решила - никто другой не должен пострадать в нашей войне.
Подмечаю, что он берет один и тот же кофе и круассан без начинки в буланжерии, но как незаметно начинить их орехами? Я могла бы вызваться дежурной, но здесь такое не практикуют. Нужно накосячить на десяток пеналти пойнтов, чтобы понизить свой уровень привелегий, а благодаря общественно-полезным работам снова его поднять. Но нельзя выбрать себе отработку, ее назначают воспитатели. И шансы, что это будет именно буланжерия, ничтожны.
Вечерами он с пацанами и Леаль заруливает в синема-центр и берет в баре попкорн с чипсами, но и туда мне доступ закрыт. Не в кинотеатр, конечно, а в служебную зону бара.
Воду пьет только из новой бутылки, которую сам же и вскрывает, а если не допивает, то тут же безжалостно выбрасывает. Экономить он явно не обучен, а зачем таскать с собой, если территория утыкана бочками-холодильниками с напитками? Логично...
Других идей у меня нет, а посоветоваться с кем-то, устроить мозговой штурм я не могу. Этим я и сделаю человека соучастником, и раскрою свой не слишком гуманный план.
Отчаявшись, собираюсь отказаться от затеи, но не получается перестать о ней думать.
Загруженная мыслями, не могу сосредоточиться на выполнении упражнений по конкуру - выбрала его из предложенных занятий по светской подготовке. Когда-то давно, с папой, мы посещали конный клуб, и я брала уроки по верховой езде, но забросила. Променяла настоящего коня на железного. Но, увидев конкур в списке допов, ухватилась за него. Быстро вспомнила все аллюры, повороты, вольтижировку, полупируэты и сейчас уже приступила к легким прыжковым упражнениям. Но не сегодня. Сегодня я сама не своя. Чисто на автомате, на опыте перехожу на галоп и делаю движения телом, помогающие лошади перешагнуть невысокие препятствия. Инструктор это замечает и отпускает меня с тренировки.
Плетусь мимо гимнастического зала и, бросив случайный взгляд в окно, цепляюсь им за главного героя моих мыслей. И замираю на месте, пришибленная увиденным.
Смолин висит вниз головой на гимнастических кольцах.
Точнее, стоит на выпрямленных руках. Тело напряжено в струну, рельеф каждой мышцы четко прорисован, выделяя, демонстрируя каждый выступ и каждую впадинку на плечах, предплечьях и обнаженной спине. Это завораживает, приковывает взгляд. И меня снова тянет за блокнотом и карандашом. Мысленно я уже рисую это тело, затеняя, где нужно, штрихами.
Вдруг он резко бросает ноги вниз и делает несколько полных переворотов. На очень высокой скорости, у меня перехватывает дыхание от страха, что он сорвется. Кольца подняты очень высоко над полом. Это нереально!
Еще один полный круг ногами и он вновь зависает в статичном положении, теперь горизонтально полу. Это, блин, почти планка. Планка в трех метрах от земли!
И вновь приходит в движение, исполняя какие-то немыслимые для меня элементы. Бросок, статика, снова бросок, и он спрыгивает. Прокручивается в воздухе вокруг себя, приземляется очень мягко и уверенно. Улыбается куда-то вбок, губы шевелятся, а у меня внутри расползается непонятный холодок.
Поворачиваю голову туда же - к нему подходит тренер, что-то говорит, Смолин несколько раз кивает. Трет руки с наладонниками, потом отходит к шкафчику с полками-квадратиками без дверок и берет из левого верхнего квадрата черную баночку. Поворачивает белую крышку на ней и, не открывая, сыплет себе на руки белый порошок. Типа детской присыпки. Чтобы руки не потели и не скользили - я видела такой порошок на соревнованиях гимнастов и штангистов. Там он обычно насыпан в большую чашу, а тут надо же, индивидуальная упаковка...