Отныне и навсегда - стр. 28
– Маме нужен бриллиант, в котором каждая грань будет идеально отшлифована, и мы ей его преподнесем.
Тронутая сыновьей самоотверженностью, Клэр подняла глаза на своего «гида».
– Вы такие молодцы! Я мечтала бы о таких отношениях с моими мальчиками. Любовь, общее дело, взаимопонимание.
– Ну что ты… Видел я тебя с сыновьями. По-моему, у тебя уже есть все, чего может желать женщина.
– Иногда я чувствую себя дрессировщиком, работающим одновременно на трех манежах в цирке демонов. Полагаю, миссис Монтгомери порой испытывала то же самое.
– Если ты спросишь, уверен, она скажет, что до сих пор не отделалась от этого чувства.
– И утешил, и напугал.
Да, Бекетт явно был занят по горло, погружен в себя и при этом чертовски сексуален. Насчет замешательства и неуверенности, кажется, Клэр ошиблась. Этот парень в точности представлял себе каждую грань драгоценного камня, отполированную и сияющую. Она вдруг вспомнила, что совсем недавно Бекетт ей снился, и смущенно отвернулась.
– А что у нас здесь?
– Номер для людей с ограниченными возможностями и центральный вход в столовую.
– Какой именно номер предназначается для постояльцев с ОВ?
– «Маргарита и Перси»[11].
– О, «Алый первоцвет»! Кстати, о французском стиле. – Клэр полистала блокнот. Чуть вытянув шею, Бекетт заметил, что каждому номеру в блокноте отведен целый раздел. – Можно взглянуть на комнату? – попросила разрешения Клэр.
– Попробуй. Она тоже завалена материалами под самый потолок. Это самая маленькая из гостевых комнат, – добавил Бекетт, ведя Клэр по небольшому коридору. – Пришлось учитывать особенности здания – несущие опоры и все такое, – и положения закона о защите прав граждан с ограниченными возможностями. Меблировка включает две полуторные кровати, между ними – ночной столик, а на столике – красивая старинная лампа, принадлежавшая еще моей бабушке.
– Вы отдаете в гостиницу фамильные вещи?
– Если они вписываются в интерьер, почему нет? Так захотела мама.
– По-моему, очень мило и оригинально. Кровати стоят у окон?
– Да. Плетеные изголовья и драпировки для специальных приспособлений, чтобы обеспечить приватность и сохранить стильный вид. В изножье – плетеные скамеечки, на них подушки с жаккардовым орнаментом, такие же кроватные подзоры. На противоположной от входа стене повесим большое зеркало в витой оправе. Кремовые стены и пояски под карнизом, светло-голубой потолок.
– Голубой потолок… – мечтательно повторила Клэр. Идея отчего-то показалась ей невероятно романтичной. Странно, почему она сама не додумалась сменить скучный белый цвет потолков на какой-нибудь другой. Наверное, просто забыла, как это – быть романтичной.
– Очень по-французски. Да, а какие есть мысли по поводу постельного белья?
– После долгих и порой жарких дискуссий мы остановились на современных элитных простынях белого и, как там его… цвета экрю, в зависимости от номера. Для укрывания – наоборот, универсальная штука на любую погоду: стеганое одеяло, и под него – еще одна простыня вместо всяких там пододеяльников. Куча подушек в льняных наволочках нейтральных тонов; возможно, валик и кашемировые покрывала.
– Кашемировые покрывала? Срочно бронирую номер. Павлиньи перья!
– Это что, ругательство такое?
– Нет, просто где-нибудь обязательно должны быть павлиньи перья. Знаю, держать их в доме считается плохой приметой, но смотрятся они шикарно и как раз во французском стиле.