Отметчик и разносчица. Фантастический роман - стр. 29

План по использованию новой разносчицы в виде суррогатной матери родился не сразу. Плеширей, как всегда, решил посоветоваться со старшей женой. Операцию разрабатывали вместе. Раскачиваясь в креслах кабинета, они оживленно обсуждали детали. Резюмируя, Плеширей однажды сказал:

– Главное, чтобы они не повредили назюбатор. Черт возьми, я недооценил эрудицию бортового компьютера. Надо будет программисту выколоть глаза.

– Ты слишком вспыльчив, дорогой. А ведь хотел землянами украсить праздничный торт? Не кипятись никогда. Гнев парализует разум. Сколько раз можно повторять?!

В конце фиолетового часа на перевалке наступило затишье. В семейном бараке Плеширея было по-домашнему оживленно: суетились слуги и горничные, пахло свежеприготовленной пищей, гремела посуда, шаркали тапочками толстые евнухи.

Жены в махровых халатах с мокрыми волосами после душа сидели в гостиной у камина и обменивались новостями. Не было только старшей жены. Не было Суклы.

– А где это наша старшенькая потерялась? – ехидно скривила рот Глупинда.

– Можно подумать, ты не знаешь?! Опять с кормильцем что-то мутят, – отозвалась Саланта и встряхнула мокрыми волосами.

– Уродские музыканты! – огрызнулась Мрасилия. – Такой праздник испортили. Из-за них у кормильца третий день мигрень.

– Я видела их в коптильном цехе, – сказала Аквая.

– Ну, и как они? Симпатичные?

– Обросшие сильно. Не разглядела. Одного дубинкой отходила и ушла.

– Что, месячные начались?

– Они самые. Заливают, – Аквая закурила и сплюнула на пол. – Представляете, сегодня в моечную привели дистрофанов. Еле отмыли. Канализацию чистили. Я пол дня в противогазе проходила. До сих пор ночная смена проветривает. Кричу с балкона мойщикам: «Напор убавьте!»

А эти олухи не слышат. И одному струей глаз выбили! Как заорет. У меня чуть пудра не обсыпалась.

– Нам сегодня привезли экспериментальную форму-невидимку, – продолжила разговор Глупинда. – Я померила и… Ах! Испарилась! Солдаты пасти поразевали: «Где госпожа?», «Где госпожа?» А я преспокойненько подошла к одному и как дам кастетом по рогам! Аж искры посыпались. Чертяка заметался и давай выход искать. Я в хохот. Потом пошла крысу ловить. Завелась падла, мои пирожки тырит. Здоровенная! Сразу поймала, меня ведь не видно. Думаю, что с ней делать? А потом махнула рукой, зажарила и съела, как в старые добрые времена. Хорошо так поностальгировала.

– Ты приходи ко мне на продовольственный. Я уже запарилась ностальгировать. Их там видимо-невидимо! Табунами бегают. А ты всё грызёшь?

– Да, капустную кочерыжку, – сконфуженно улыбнулась Мрася. – Зубы чешутся, – И она показала два передних заячьих резца.

– Лодрия, а ты что молчишь? Всё просвещаешься? Поговори с нами.

– Вот, – библиотекарь оторвалась от чтения. – Сегодня перебирала макулатуру и нарыла прикольный земной журнальчик о моде.

Глянцевая периодика пошла по рукам. Мрася прочитала название:

– Урода. Мне уже нравится. И что там?

– А вы сами посмотрите. Эти земляне совсем с катушек съехали. У них в моде шмотки из целлофана.

– Ну-ка, ну-ка, – банщица потянулась к журналу, на обложке которого голый молодой рельефный человек в целлофановых трусах играл на саксофоне. – Всё, хочу на Землю. А тебе туда нельзя, – хохотнула она в сторону Глупинды.

– Это ещё почему? – удивилась штангистка.