Отложенная беременность, или Любовь после смерти - стр. 9
Перевела взгляд на особняк и застыла в настоящем потрясении.
Это был огромный, сложенный из крупного белого камня особняк, сверху увитый плющом, а снизу – он был покрыт мягким, зелёным мхом.
Вокруг дома – ухоженный цветущий сад. Чуть дальше я увидела другие постройки и услышала кудахтанье кур, рёв быков, ржание лошадей.
Вышла из машины и засмеялась.
Это место было прекрасным!
Из дома вышла дородная женщина – гораздо моложе Ильи Алексеевича. На вид ей было не больше пятидесяти пяти. Сильные руки, большая грудь, круглое лицо. Высокая и статная. Именно таких женщин обычно изображали на картинах русские художники.
— Аня, вот позволь представить тебе нашу помощницу, Веронику Игоревну Устинову. Она станет помогать тебе с Ваней. Вероника, это моя жена, Анна Сергеевна…
Илья Алексеевич не договорил.
— Аня, что такое?
Её лицо было обеспокоенным и взволнованным.
— Ох! Как же хорошо, что вы уже приехали! — воскликнула Анна Сергеевна грудным голосом. — Ванечке плохо! Я кое-как смогла поставить ему укол!
Илья Алексеевич обернулся ко мне, в его взгляде читалась неприкрытая мольба.
— Проводите меня к нему, — сказала я женщине. — И моя медицинская сумка. Она в багажнике.
Илья Алексеевич быстро нашёл и достал мою сумку и передал её мне.
Меня повели в дом.
Комната пациента находилась на первом этаже. Это как раз и логично.
Мы спешили, и поэтому мне некогда было рассматривать дом изнутри.
Анна Сергеевна толкнула дверь в комнату и пропустила меня внутрь.
— Ванечка, к тебе приехала медсестра. Она будет ставить тебе уколы и следить, чтобы ты вовремя принимал свои лекарства.
Я прошла внутрь и остановилась посреди комнаты.
Возле окна в инвалидной коляске сидел мужчина – высокий и сильный. Несмотря на свой физический недуг, у него была хорошо развита мускулатура.
Скорее всего, травму позвоночника он получил недавно – год назад, когда его нашёл отец.
Он сидел к нам спиной.
Тёмно-русые вьющиеся волосы достигали плеч и явно требовали к себе внимания: стрижки, ну или хотя бы помыть их.
— Ммм... мннн-не нннн... н-не нн-нужна... сс... сиделка, — прошептал он, сильно заикаясь и тратя на слова уйму сил. И голос. Его голос был безжизненным. Но при этом хриплым, низким и… О, Господи… таким знакомым. До боли.
Я вдруг задрожала и прошептала дрожащим голосом:
— Меня зовут Вероника…
Мужчина резко развернул коляску и пронзил меня гневным взглядом своих ярких синих глаз!
Моё сердце замерло в груди и я открыла рот в беззвучном крике.
Передо мной в инвалидном кресле находился не просто мужчина…
Крепкое тело, широкие плечи. Густые непослушные вьющиеся волосы, которые на свету отливают золотом.
У меня перехватило дыхание. Желудок сковало ледяной хваткой.
— Не может быть… — произнесла я одним губами. Абсолютно беззвучно.
Либо я сплю, либо у меня галлюцинации.
Передо мной был Макс.
Мой Макс.
Устинов Максим Юрьевич. Мой муж.
Я ощутила сильное головокружение. Сумка выпала из моих ослабевших рук. А за ней, упала и я, потеряв сознание от переизбытка чувств и эмоций.
…Макс… …Жив…