Отложенная беременность, или Любовь после смерти - стр. 6
Я напряглась и довольно хмуро проговорила:
— Вы не предупреждали об этом по телефону…
Он пожал плечами.
— Какая разница? Не люблю я много говорить, Вероника Игоревна. Да и много до вас звонило кандидатов. Когда рассказывал всё как есть, никто не соглашался.
Чувствую подвох.
— И где же вы живёте? Где находится пациент? — поинтересовалась уже безразлично, жалея о потраченном времени. Я уже мысленно распрощалась с этой подработкой и Ильёй Алексеевичем.
— В небольшом посёлке «Видное», — сказал Илья Алексеевич.
Развела руками.
— Не знаю, где это. Название «Видное» ни о чём мне не говорит.
— Посёлок находится в горах. Ехать туда на машине примерно два часа.
Вздохнула и покачала головой.
— Всё-таки вы должны были меня предупредить, — сказала я разочаровано. — Я не могу просто так взять и сорваться неизвестно куда, не зная, что с человеком, за которым требуется уход и…
— Ему требуется не совсем уход, Вероника Игоревна, — проговорил он.
— Наш… сын долго отсутствовал, и мы много лет считали его пропавшим без вести… — сейчас он стал говорить отрывисто. Казалось, слова давались ему с трудом. — Пятнадцать лет не было его с нами. Но год назад произошла такая неожиданная и счастливая встреча. Я нашёл его всего переломанного, в горах… И… Понимаете, он не помнит ничего… Не помнит нас. Не помнит, что произошло с ним, и где он был все эти долгие годы… И это не всё. У нашего сына проблема с позвоночником. Он не может ходить и передвигается только в коляске… Из-за болей в спине моему мальчику требуются частые уколы обезболивающего, иначе от боли он иногда теряет сознание.
— Господи… — прошептала я. — Так вам не сиделка и не медсестра нужна, а доктор! Нейрохирург! И срочно, пока ещё можно что-то сделать, исправить!
— Смотрел его доктор и даже операцию в районной больнице ему провели. Они сделали всё возможное… Сказали, что ему нужно общение, уход и возможно, он сам встанет… Сказали подождать месяца три-четыре. Вот если за этот период ничего не изменится…
Я нахмурилась и насторожилась. Как-то не складывалась у меня в голове картина.
Можно же в город отвезти человека на обследование. Зачем ждать? У нас столько клиник есть, да и хорошие «рукастые» нейрохирурги тоже имеются. Я навскидку прямо сейчас двух специалистов могу ему назвать. И психологи хорошие могли бы с ним поработать.
Хотела было спросить его об этом, но вдруг что-то заставило меня прикусить язык и проглотить едва не вырвавшиеся слова.
— Мы предлагаем вам и проживание, Вероника Игоревна. Дом у нас не такой, как этот. Дом в горах у нас большой и красивый. И вид живописный на горы имеется. Рядом озеро. Ещё у нас с супругой большое хозяйство, поэтому мы не всегда можем быть рядом с сыном. Да и зрение с руками уже подводит. Какие уж тут уколы ему.
Он показал мне свои узловатые старые руки и усмехнулся.
Пальцы у него подрагивали.
— Понимаете меня?
Кивнула.
— Да и компания мальчику не повредит. Питание и проживание бесплатно, Вероника Игоревна. Вся еда у нас натуральная. Моя жена готовит вкусно, печёт самые ароматные и хрустящие пироги и…
— А сколько лет вашему… мальчику? — перебила я его.
— Ах да… Возраст. Ему тридцать… два, — сказал Илья Алексеевич неуверенно, отведя взгляд в сторону.
Вся его мудрость и строгость вдруг куда-то испарились. Передо мной сейчас сидел совершенно другой человек – сломленный, уставший и бесконечно горюющий старик.