Открытое сердце. Открытый ум. Пробуждение силы сущностной любви - стр. 6

«Почему же я так напуган?» – удивлялся я.

Спустя пару мгновений меня осенило, почему. В детстве я любил рискованные затеи: забирался на самые высокие ветки, вскарабкивался на горные навесы – всюду, куда даже козы не забредали. Во время этих приключений я собрал свою долю шишек и ссадин, и боль, которую я тогда испытал, отпечаталась на моём физическом теле. Физическая боль вызвала эмоциональный отклик в форме страха вероятности падения. Как физическая реакция, так и эмоциональная в совокупности сформировали идею о том, что высота опасна.

Говоря простыми словами, возникла программа: туго завязанный узел физических, эмоциональных и понятийных реакций, которые я воспринял как факт, как некую правду о том, кем я являюсь и что собой представляют обстоятельства, в которых я оказался. Когда я вступил на мост в первый раз, мной полностью овладела эта установка. Я стал своим страхом. А страх стал мной.

«Хорошо, – подумал я. – Я вижу здесь программу, но разве она здесь сейчас применима?»

Конечно, нет. Стекло было сверхпрочным. Остальные люди без проблем переходили мост. С разумной точки зрения программа не имела никакого смысла. Я снова попробовал пройти по мосту – и опять не смог. Разумом я понимал, что не упаду, но стоял, застыв на месте.

Поэтому я снова отступил назад в попытке понять, что не даёт мне двигаться. После нескольких минут размышлений я понял, что программа страха настолько глубоко сидит в моём уме, чувствах и физических ощущениях, что я стал воспринимать её частью себя, частью того, кого считал собой, и того, как обозначал окружающий мир. Такого рода самоотождествление является «клеем», скрепляющим программы друг с другом.

Но вслед за этим первым открытием я осознал нечто ещё более важное. Оказывается, я не был добр по отношению к своей программе. Я хотел от неё избавиться, покончить с ней раз и навсегда, не потрудившись прислушаться к ней и усвоить урок.

Понимаете, программы складываются на протяжении долгого времени. Немало времени уходит и на то, чтобы их заметить, понять и ослабить узлы, из которых они состоят. В работе со своими программами потребуются доброта и мягкость: те качества, которые помогают родителям утешить плачущих в темноте детей. Как отец я усвоил, что для общения с обеспокоенными детьми необходимо погрузиться в самые глубины собственного сердца и отыскать способ объяснить ребёнку, что испытывать страхи и боль – это в порядке вещей, и в то же время дать ему понять, что страх, холод, сырость и голод – не более чем временные условия, которые не могут определить его личность.

Воспользовавшись тем же методом понимания, я сказал себе: «Прекрасно, ты думаешь, что умрёшь, как только вступишь на этот стеклянный мост, и убеждён, что это ощущение отражает действительность. Чувства и мысли имеют над нами большую власть, но значит ли это, что они достоверны? Посмотри на всех тех, кто ходит по мосту взад и вперёд. Может, им не по себе, может, даже страшно, но они всё равно идут. Да, я боюсь, но всё же попробую перейти на другую сторону».

Я ступил на мост в третий раз и несмотря на страх продолжал идти – маленькими, нетвёрдыми шажками, осознавая этот страх и позволяя ему раскрыться в щедрых, успокаивающих объятьях, вместо того чтобы от него отмахиваться. Моя уверенность росла с каждым шагом. Тугой узел физических ощущений, эмоций и мыслей потихоньку развязывался. Дойдя до середины моста, я посмотрел на здание напротив: теперь оно сияло намного ярче. Шедшие по мосту люди тоже сияли, отражая всю красоту яркого света, заливавшего стеклянную галерею моста. Мне даже казалось, что я сам свечусь.