Открыть 31 декабря. Новогодние рассказы о чуде - стр. 47

Чужие послания каждый день толпились у Лины на столе, как пассажиры на вокзале в очереди за билетами. «Пустите, я первая пришла!» – кричала яркая почтовая карточка, куда-то приглашающая своего адресата. «Женщина, вас здесь не стояло!» – возмущался упитанный конверт. «Мы вне очереди. Мы – официальные представители», – рапортовали строгие конвертики с прозрачными окошками для отпечатанных адресов. Два раза в день, гордо повязав пестрый шарфик (зимой – вокруг шеи, летом – на сумку), Лина отправлялась доставлять своих «пассажиров» по местам следования. Ее руки, сухие и растрескавшиеся от постоянной работы с бумагой, одинаково аккуратно и бережно обращались с газетами, письмами, извещениями и открытками.

И вот на тебе – своими руками испортила конверт. Лина все еще держала его в руках, двумя пальцами, как рыбий хвостик, не зная, куда бы его пристроить. Откуда-то донеслась веселая новогодняя мелодия, переливались колокольчики, как будто дразнил кто-то – эх ты, почтальонша, оставила кого-то без новогодних поздравлений!

– Девочки, у кого телефон? – возмутилась она вслух. – Что за привычка, дурацкую музыку на звонок ставить.

– Тебе послышалось, – миролюбиво ответила вечно спокойная Наталья. – Или мимо окна кто-то прошел.

Лина положила конверт на стол, колокольчики утихли, только в голове остался противный звон.

– Глиста в скафандре! Тумбочка с начесом! Чего тебе вздумалось чай пить? Палки у тебя вместо рук, и тебе их надо выдрать! – бубнила она себе под нос.

– Чего ты так переживаешь? – спросила Наталья. – Со всеми случается.

– Что с ним теперь делать? Адрес весь смылся, обратного нет.

– Первый раз, что ли, у тебя письмо с неразборчивым адресом? Значит, не повезло ему, не судьба.

– Ему не судьба, а мне – судьба, – проворчала Лина.

– Что-то я не поняла тебя, – удивилась Наталья и добавила: – Отправим на почтамт, там раз в квартал вскрывают, может, найдется получатель.

Лина вздохнула, посмотрела на календарь – двадцать второе декабря. Следующий «раз в квартал» будет после праздников, хорошо еще, если попадет на январь. Опоздать на месяц с доставкой поздравления к празднику? Значит, придется все-таки шарфик выкинуть.

– Пусть полежит пока, высохнет, может, что-то смогу прочитать, – сказала она вслух.

Лина хотела положить конверт на батарею, но только взяла его в руки, как снова услышала незатейливую новогоднюю мелодию. Оглянулась – никто больше не замечает, лишь склоняются над столами головы и шуршат по бумаге ручки.

Она заслушалась колокольчиками. Закружилась, поплыла голова, Лина чуть не упала, схватилась за стул. Не от того, что который день не высыпалась, и не от того, что болели ноги после долгой ходьбы по сугробам и узким тропкам. Внутри нее сломался невидимый пьедестал почета. Шарфик родной, жалко. Проработав первые три года на почте, она получила благодарственную грамоту, и начальник ей от себя лично вручил этот самый пестрый шарфик со словами: «Носи и помни, дело почтальона – незаметное, но важное. Ты грамоту заслужила, тебе есть чем гордиться». Лина, тогда еще молоденькая наивная девочка, слова начальника приняла всерьез и пообещала себе, что будет носить шарфик до тех пор, пока может называть себя хорошим почтальоном. Так радовало ее это ощущение – «я хорошо работаю», – что она следовала за ним, как за компасом, и не думала поменять работу на другую, где зарплата побольше или можно занять должность повыше. Концы шарфика обтрепались, бахрома свалялась, и давно забылись слова начальника, но ощущение осталось, и Лина с шарфом не расставалась. Ей без него – как полку без знамени, не то что работа, жизнь не в радость.