Откройте, это я… - стр. 14
– Это хорошее предложение, подумай… Возьми бокал, выпьем за будущего таможенника. Мудрецы говорили: вернуться с пол дороги зла, уже добро…
– Что вы имеете в виду? – не понял я.
– Я имею в виду твое незаконченное обучение.
– Чем же профессия юриста – зло?
– Нет, я в том смысле, что эти негодяи не восстановили же тебя, а ты им на зло возьмешь и поступишь аж в самой Москве, где учатся студенты со всего мира, пусть знают!.. Да, да!.. Тебе следует учиться на таможенника, – слишком уж подозрительно, настораживающе-прямолинейно и безаппеляционно заявил он, – Спасать отечество от всякой заразы, которую нам заносят с чужбины.
Слова эти были явно не из его репертуара; стоило немного с ним поговорить, как становилось ясно, что патриотическими идеями он не страдает, и потому мне показалось, что он немного – и даже намеренно топорно – подыгрывает мне, моим убеждениям, и даже немного издевается при этом. Мне стало неприятно, я осторожно поставил бокал на инкрустированный столик, до которого боязно было дотронуться, до того он выглядел хрупким (как и бокал, кстати), и сухо ответил ему:
– Я подумаю.
– Ты считаешь, что это плохая профессия?
– Нет, не считаю.
– Ну вот, видишь. Ведь все равно надо кем-то стать…
– Ну, а как же?.. – начал я и не договорил, надеясь, что он не забыл главную причину, по которой я пришел сюда.
Он подождал, чтобы я закончил фразу, не дождался и сказал:
– Ты думаешь, что в наше время и в моем кругу найдется болван, готовый отдать дочь за парня без высшего образования, без хорошей профессии? Это смешно…
Сказать по правде, этот вопрос меня тоже мучил, и я был в какой-то степени готов, что он обязательно возникнет при разговоре, и потому нерешительно сказал:
– Но ведь можно и… так сказать, параллельно… Не обязательно для этого ждать, чтобы тебе выдали диплом…
– Посмотрим, – сказал он, – Жизнь покажет – параллельно или перпендикулярно. Ты почему не выпил?
Я машинально отпил глоток из бокала, поставил его на столик и под пристальным взглядом Кязыма, кивнув ему, покинул кабинет в растрепанных чувствах, понимая только одно: ни к чему конкретному насчет наших отношений с Нарой мы с её отцом не пришли.
– Ну, что он сказал? – подступила ко мне Нара в волнении, едва я вышел из кабинета.
– А чего ты ждала? – спросил я.
– Ну, когда?
– Что когда?
– Ну, перестань… Когда?.. Ну, свадьба, ну, я не знаю, обручение, что ли… Когда сватов будете присылать?
– Я смотрю, вам, девушка не терпится замуж выйти.
– Хватит дурачиться, говори!
– Он предложил мне стать таможенником.
– Та… Таможенником?.. Я сказала – хватит дурачиться, – уже всерьез рассердилась она.
– Я серьезно.
Она немного помолчала, осмысливая сказанное мной.
– Но при чем тут таможенник? – удивленно спросила она, – Он не говорил про обручение?
– Нет. Но сказал: когда у тебя будет семья, тебе необходимо будет содержать её, и потому ты должен хорошо зарабатывать.
– Это все?
– Да.
Она удрученно помолчала.
– Я не понимаю.
– Я тоже не совсем. Но если это нужно, чтобы на тебе жениться, то я готов. Ради тебя я готов на все.
– Я все равно ничего не могу понять, – сказала Нара.
– Причем, он сказал, если хочешь жениться на моей единственной дочери, ты должен поступить и учиться именно в Москве, там ты получишь настоящее высшее образование, не то, что здесь. Так он сказал… – Я пожал плечами, чтобы быть солидарным с Нарой в непонимании этого странного заявления пожилого мужчины.