Откровения Екатерины Медичи - стр. 26
Спросить о Генрихе я не посмела. До сих пор я сумела разузнать о своем супруге лишь то, что он обожает охоту и неразлучен со своим другом Франсуа де Гизом. Хотя, может быть, я не слишком себя выдам, если спрошу, посещает ли он эти уроки…
В этот миг дверь классной комнаты распахнулась, и принцессы с восторженными криками бросились к отцу, который заключил их в объятия. Уже не впервые я ощутила внутри ноющую пустоту; хотя Франциск принял меня, словно родную дочь, только теперь я поняла, каково это – иметь отца. Никогда прежде я не ощущала себя сиротой, покуда не увидела, как король Франции обращается со своими дочерьми; и сейчас стесненно стояла поодаль, остро чувствуя себя чужой.
Франциск обвил рукой талию Маргариты и легонько ущипнул Мадлен за щечку, а затем одарил меня улыбкой.
– Как?! – воскликнул он с притворной суровостью. – Неужели сегодня нет уроков?
– Мы отослали Котомоля, – пояснила Маргарита. – Нам хотелось побыть с Екатериной.
– Котомоля, хм? И вы полагаете, что это прозвище достойно слуха вашей новой сестры?
– Уж сейчас-то она его все равно узнает, – отвечала Маргарита. – Зато потом сможет посвятить себя изучению Аристотеля и Плутарха, не удивляясь, почему от ее наставника пахнет затхлостью.
– Анна, любовь моя, ты это слышала? – Франциск расхохотался. – Она говорит, что от ее учителя дурно пахнет! Боже мой, ну и язычок у этой девчонки! Острей меча!
– Воистину так, – отозвался женский голос. – Сдается мне, что ее высочество – подлинная копия своего отца.
С этими словами из стайки женщин, которые впорхнули вслед за королем в классную комнату, шурша шлейфами и распространяя ароматы духов, выступила та самая дама в зеленом платье. Глаза у нее тоже были зеленые, как у кошки, пышные рыжие кудри перевиты жемчугами. Маргарита уже рассказала мне, кто она такая – Анна д’Эйли, герцогиня д’Этамп, фаворитка короля Франциска и в куда большей степени королева, нежели его законная супруга. Подойдя к королю, она приветствовала наклоном головы принцесс и лишь тогда устремила всю мощь своего взгляда на меня.
– И как поживает наша маленькая итальянка? Привыкает ли она к нашему образу жизни?
Я покосилась на короля. Он изогнул бровь, как бы говоря: «Смелей!»
– Мадам, я чувствую себя здесь как дома с самой первой минуты. – Судорожно сглотнув, я прямо взглянула в глаза его фаворитки. – Я люблю Францию.
– Вот как? – Пунцовые губы герцогини сложились в холодную улыбку. – Очаровательно. Нечасто Франции выпадает случай отвоевать кусочек Италии!
Я не знала, что на это ответить, и поспешно ретировалась к своему стулу, а король уселся вместе с дочерьми. Герцогиня направилась к своим спутницам и, проплывая мимо, пышными юбками задела мои ноги. От ее близости меня пробирала дрожь и теснило в груди. Она устроилась на банкетке, и женщины тотчас окружили ее. Их утомленные лица выражали гордость своей близостью к столь высокой особе. Взгляд герцогини праздно проскользил по комнате, затем остановился на мне, однако я не посмела вновь посмотреть ей в глаза.
– Анна, ты слышала? – внезапно воскликнул Франциск. – Мадлен говорит, Екатерина уже одолела Плутарха.
– В самом деле? – промурлыкала герцогиня. Ее манера превращать все сказанное в вопрос уже изрядно действовала мне на нервы. – Она, право же, весьма развитая особа. Надеюсь, ей не покажется, что здесь она тратит время зря.