Откровения Дженифер - стр. 12
– Но, Маркос, она просила… с ней случился такой ужас.
– Что?
– К ней пристал один тип.
– Ну и…?
– Он взял ее силой.
– Так ей и надо, шлюхе.
Дженифер остолбенела. Она не верила собственным ушам. В ее сознании молнией вспыхнула сцена, подсмотренная в замочную скважину: Стефания сидит, голая, на коленях у Маркоса, и тот засовывает в нее палец… Так значит, поэтому? Потому, что Стефания шлюха?
– Алло, Дженифер!
– Маркос, как…
– А у тебя как дела?
– Нормально.
– Давай увидимся.
– Не знаю… может быть, в другой день.
– Я могу тебе позвонить?
– Не сегодня.
– А когда?
– Не знаю. Позвони Стефании.
– Лучше я позвоню тебе.
– Пока, Маркос.
Дженифер прижимала трубку к уху еще несколько секунд, пытаясь прийти в себя после неудачной попытки помочь сестре.
– Вот черт!
– На кого сердимся?
Дженифер резко обернулась. Перед ней стоял Рей: темные очки, джинсовая рубашка навыпуск. Сколько времени он был здесь? Слышал ли он разговор?
– Дайте пройти.
Рей сделал жест обеими руками, показывая, что путь свободен.
– Только одно слово, кошечка: твой отец дома?
– Он в отъезде.
Дженифер ответила неохотно и тут же раскаялась в том, что дала этому типу сведения, которые могли ей навредить.
– Мне надо поговорить с твоей матерью насчет стены.
Дженифер поморщилась:
– Какой еще стены?
– Там трещина. Стена может рухнуть. Нужно снести ее и построить новую.
Не очень понимая, должна ли она с ним прощаться, Дженифер повернулась спиной к Рею и быстро пошла прочь, думая о том, что ее шорты слишком короткие и слишком обтягивающие, и о том, что Рей, смотря на ее попку и ноги, сравнивает ее со Стефанией.
– Тебе нравилось думать, что он смотрит тебе вслед?
– Да, но я не хотела становиться шлюхой, как Стефания.
– А тебе было бы приятно, если бы он тебя хотел?
– Ну… мне было приятно, что он видит меня…
– А если бы хотел?
– Да, тоже, но я не хотела, чтобы меня считали шлюхой.
– Тебе не хотелось, чтобы он дотрагивался до твоего тела?
– До моего тела? Мне очень нужно было, чтобы вообще кто-нибудь дотронулся до моего тела.
ГЛАВА 10
Паулинья в гостях у Дженифер
Паулинья вышла из машины и сразу же очутилась в объятиях подруги. Был теплый субботний день; небо ясное, ярко-голубое. Матери остались поболтать на тротуаре.
– Дженифер, милаяааааа…
– Господи, Паулинья, я так больше не могу, возьму и задушу мамочку…
– Наказание уже кончилось?
– Как раз сегодня. Наконец-то.
– А кому ты позвонила сперва?
– Тебе, конечно!
На несколько секунд наступило молчание. Дженифер успела скользнуть взглядом по телу подруги. Паулинья была во всем белом. Ноги как-то по-особенному загорелые, покрытые золотистым пушком, который делал их еще привлекательнее. Дженифер вздрогнула: Паулинья стала женщиной! Словно бы внезапно, здесь, в своей уютной комнате, Дженифер поняла, что подруга ее теперь уже не та девочка, которая веселилась на празднике. Появилась какая-то законченность в линиях ее тела, в изгибе крепких ног, нарочно выставляемых напоказ, в губах, заметно похорошевших за последнее время, в длинных прямых волосах, чисто вымытых и перехваченных простой резинкой, как у многих вечно спешащих женщин. Рядом с Паулиньей Дженифер почувствовала себя ребенком, как и во время рассказа Стефании.
– Паулинья, слышала, что случилось?
– Нет, а что?
– Со Стефанией, на празднике.
– Что такое? Расскажи!