Отказная жена Феникса или Карьера дерзкой попаданки - стр. 9

– Не знаю, что вы задумали? – Феникс смотрел мне прямо в глаза, пламя снова заиграло на его длинных волосах, и я завороженно на него уставилась, – но ничего не изменится. Идите спать, Эвери. Сразу после заключения договора вы отбудете в поместье Фаир-Глан. Вас довезут до портала, а за ним встретят. Попрощайтесь с домом, хотя я не уверен, что за четыре года вы сумели его полюбить.

А вот тут ты ошибаешься, феникс. Достаточно вспомнить, с каким старанием были обставлены покои лэньяры Люминор. Конечно, есть вероятность, что здесь тоже принято нанимать дизайнеров по интерьеру. Но что-то мне подсказывало, что Эвери понимала красоту и атмосферу Арх-Глана. Что же произошло? Почему я здесь вместо нее?

Феникс направился к двери. Поднявшись с подстилки и лениво полакав воды из миски, за ним потрусила лиса. На ее шерсти переливались бирюзовые искры, под ними подергивались мышцы на спине. Само животное выглядело спокойным, слегка вялым. Я предположила, что сполохи на мехе – признак использования какой-то местной анестезирующей магии. Мои зверюшки после наркоза вели себя примерно так же, только не светились.

Эллис остановилась у моих ног, выжидающе на меня глядя. Я погладила ее и заодно воровато проверила лимфоузлы. Все было в порядке. Зверь потопал дальше. А мне страстно захотелось увидеть лисий выводок.

Странно, но сейчас я отчетливо помнила время до замужества, когда работала в клинике. В голове всплывали названия ветеринарных лекарств и процедур. А вот лица Мити и Светы казались какими-то размытыми и далекими.

Я вернулась в свои покои. Дерси успела проснуться, но еще не успела запаниковать. Она с жадным любопытством поинтересовалась, не смягчился ли лэн Фалькон. Пришлось ее разочаровать. Тогда Дерси принесла мне ромашкового чая.

– Это все? – с недоумением спросила я, заглянув в чашку. – А что-нибудь посытнее? Ты смерти моей желаешь?

– Но вы же… никогда не едите после заката, – горничная привычно сжалась, опустив глаза и ожидая наказания.

Так, нужно прекращать выдавать остроты, девчонка их совершенно не понимает.

– Я просто хотела сказать, что с сегодняшнего дня меняю многие свои привычки, – напустив на себя высокомерный вид, скопированный с портретов аристократических предков Фальконов, соврала я. – Поведение мужа стало для меня травмой. Шоком. Огромным стрессом. Внутри все перевернулось… В общем, я теперь совсем другой человек. Прости, Дерси, но, оказалось, что в глубине моей души всегда прятался циник и бунтарь. И он ест после шести.

В ответ на объяснительную тираду горничная принялась истерически икать. Пришлось налить ей ромашкового чая. Не знаю, насколько он ее успокоил, но через несколько минут она вернулась с тарелкой крошечных пирожков.

– Как же я люблю, когда кто-то готовит для меня вместо меня, – простонала я, подвигая к себе блюдо. – Присядь, Дерси. Ты ужинала?

– Слуги ужинают на кухне после того, как хозяева заснут.

Пирожки оказались с нежным мясным фаршем.

– Это не офень здорофая прифычка, – проговорила я, наслаждаясь тающей во рту выпечкой. – Есть на ночь фредно.

Дерси проводила взглядом очередной пирожок, исчезнувший у меня во рту, и растерянно кивнула.

– Поэтому, – заключила я, – будем избавляться от нее вместе. Не от привычки. От той еды, которую можно было бы съесть позже, но мы съедим ее раньше. Поняла?