Отголоски жаркого лета, или Юность в стране застоя - стр. 15
– Хорошо, – произнёс Серёжка, и, встав, направился к мотоциклу. – До свиданья. – Отдал он последний долг вежливости.
– Ну и иди! – крикнула вслед девушка.
Они не виделись два дня. Верные друзья докладывали Сергею о каждом её шаге.
– Она его отшила, – говорил на следующий день Мещеряк.
Поначалу обида казалась Серёжке непереносимой. Тягостно ныло в груди, и ничего другого, как злые и нехорошие слова в голову не приходило. Затем он сам стал придумывать оправдания её поступкам. И к вечеру следующего дня необходимость хоть краешком глаза увидеть своё веснушчатое чудо, превратила эти обиды в такие мелкие и ничтожные пустяки, что Серёжка не выдержал, и пошёл мириться.
– Глупенький, – гладила волосы на лежащей на её коленях голове девушка. – Никогда так не уходи. Уйти легче всего, а вот понять и вернуться …
После этого они ни на минуту не расставались. А Серёжка понял, что мириться не стыдно, а очень даже приятно.
– Завтра я уезжаю, – уводя в сторону взгляд, сообщила ему Ирина, когда они, подставив солнечным лучам мокрые после купания тела, лежали на горячем семенюрском песке.
– А как же я? – глупо, совсем по-детски, попытался укрыться от обрушившегося на него неба Серёжка.
– Мы ведь знали, что это произойдёт, – пристав на локтях девушка виновато потёрлась щекой о его шевелюру.
– Знали, – покорно согласился Сергей. Слов не было. Да и какие тут можно подобрать слова? Умолять её остаться? Смешно и глупо. Замуж-то ведь не позовёшь. Ей ещё десятый класс оканчивать, а ты только на второй курс перешёл. Впереди ещё три года техникума. Она живёт с родителями в Ванино, а ты в общежитии в Комсомольске. И оба вы полностью зависите от родителей. Вот она суровая правда жизни.
– Ну что ты, – пыталась растормошить его Ирина.
– И как мы будем дальше? – посмотрел ей в глаза Серёжка.
– Будем писать друг другу письма, и рассказывать о своей любви, – с наигранной весёлостью, произнесла девушка.
– Нет, – покачал головой Сергей. – Слова на расстоянии убивают любовь. Я не смогу говорить о любви, и не чувствовать вкуса твоих губ, не видеть твоих глаз и твоей улыбки.
– А как же тогда нам быть? – в голосе Ирины прозвучала растерянность.
– Скажи мне, где ты будешь, когда закончишь школу, а я клянусь, что тебя разыщу.
– Но это как-то необычно, но … интересно. А если без общения мы забудем друг друга, что тогда?
– Значит, это была не любовь. Незачем тогда и огород городить. – Упрямо мотнул головой Серёжка. Он то знал, что никогда не забудет девчонку, которая разделила его жизнь на до, и после. Только сейчас он с необычайной пронзительностью понял, что до встречи с ней было детство, а после расставания наступит совсем другая пора.
– Может быть ты и прав, – задумчиво, словно пытаясь проиграть сложившуюся ситуацию в уме, произнесла Иринка.
– Согласна? – голос Сергея был совершенно серьёзен.
– Я буду поступать во Владивосток, в Институт Международной Торговли, – так же серьёзно ответила она.
Серёжка ещё не знал, что ставя перед ними такие жёсткие условия, он обрекает себя и её на бессонные ночи ожидания, разбавленные мучительными приступами ревности. Слишком непосильную ношу он брал на себя – испытание любви разлукой. Но юности присущ максимализм, она не различает оттенков. Её взгляду подвластны лишь чёрно-белые цвета.