Отель "На неведомых дорогах" - 2 - стр. 58
Над головой богини, высоко в небе, пролетел ворон. Она поняла, что это сыночек, Кощеюшка, снова помчал к своей зазнобе. Не в первый, кстати, раз. Ну а что? Дело молодое, а женка у Инспектора ужас как до плотских утех охоча! Не знай Ягиня, что недоступна ей волшба, подумала бы, что не иначе, как приворожила человечка сына любимого, да и приняла бы меры. А так – пусть себе. Лишь бы не понесла человечка от Кощея, лишь бы не поставила Ягиню перед фактом того, что быть ей бабкой не только в людской молве. А впрочем, почему быть?
Мысли богини вновь вернулись к Маре. К тому дню, когда она впервые встретилась с женой Велеса.
***
Заскучавшая в доме мужевом, Мара искала новых впечатлений и приключений. Металась фурией по Нави, перемещаясь, время от времени, в Явь. Мир людей мог и удивить, и внести разнообразие в развлечения доступные богам. Потому как затысячелетия, прошедшие с первого появления в Яви человека, становился и непонятнее, и прекраснее век от века.
Сын Ягини жил в уединении на острове Буяне, охраняя от любопытствующих заветный дуб, а сама богиня решила немного развеяться и отправилась в мир людей.
Здесь, в Яви, на одном из пышных приёмов, что устроил очередной нувориш на своей яхте, Мара и заприметила Ягиню. То, что одна из женщин не смертная, жена Велеса поняла сразу. Да и Ягиня догадалась о том, кто перед нею, едва Мара приблизилась с бокалом пузырящегося напитка в руке. Гости нувориша уже перепились к этому моменту, а потому представить дам друг другу было некому. Да и нужды особой в том не было.
И Мара, и Ягиня уже утомились от бестолковой суеты мира людей, уже начинали злиться, видя, как глупые человеки кланяются поясно не им, великим богиням, а «денежным мешкам», не понимая, что все это злато-серебро – суета сует. Сегодня есть, а завтра, не успеешь опомниться, пропало. Наказывать людишек не было охоты. Втолковывать и учить – лень. А потому, богини, представив себе удивление человеков на утро, когда они обнаружат, что с яхты, стоявшей на якоре в море, исчезли две женщины, переместились в терем Ягини.
Здесь, в привычной обеим обстановке, в родном мире, богини сблизились окончательно.
Мара жаловалась новой подруге на вечную занятость мужа, словно не замечающего её красоты. Плакалась, что Первородные не благословили их союз ребёнком.
Ягиня рассказывала, как соскучилась по Кощею, своему сыну, вынужденному жить вдали от матери.
В один из дней богини решили навестить Кощея и отправились на остров Буян.
***
Говорят, что материнский глаз зорок. Что сердце матери учует беду за версту. Говорят…
Но сердце Ягини захлёбывалось радостью от осознания того, что она рядом с любимым сыночком. А глаза ничего кроме счастливого Кощеюшки и не замечали.
Так что к тому моменту, когда Ягиня «допетрила» что к чему, роман между Марой и Кощеем был в самом разгаре.
Богиня понимала, что вмешайся она в ход событий сейчас – толку не будет. А потому ждала развязки. Что-то подсказывало Ягине, что она, развязка эта, не за горами.
По непонятной причине Мара подурнела, постарела, стала вздорной и капризной. На все вопросы только плакала в ответ, иногда, переходила на крик и проклинала тот день, когда, поддавшись на уговоры подруги, прибыла на этот остров.
Ягиня предполагала, что Мара могла забеременеть, но на все наводящие вопросы получала очередную порцию слез и крика. И никакого подтверждения. Впрочем, опровержения тоже не было.