Отель Калифорния. Сборник новелл и рассказов - стр. 20
– Вот и закат. Пора двигаться назад, – думаю я. – Бл..дь, как взобраться-то по этим веревкам? Кто бы помог!
– Ну что впечатляет? – спрашивает девушка.
– Пожалуй! – соглашаюсь я. – Только ты не показала людей-однодневок.
– А зачем? Ты разве не чувствуешь, как стал стариком?
– Я? Нет!
– Это потому, что ты смотришь не туда, куда нужно.
С трудом удерживая равновесие, она делает несколько шагов ко мне и вдруг прижимается к моим губам своими, начинает целоваться так, словно делает это в последний раз. У меня плывут круги перед глазами, а в ушах раздается неясный шум, похожий на шум катящихся волн по каменным порогам. «Вот блин, перепил!» – мелькает мысль полная сожаления и дальше я не успеваю ни о чем подумать, потому что Анжела толкает меня, я падаю вниз, а она прыгает следом с большой высоты туда, где река, преодолев сопротивлении скалы, устремляется на восток.
Я лечу, ощущая, как воздух несет мое тело, но не вниз, в гибельный омут. Я лечу над стремительной шумной водой, стекающей по каменным порогам, над окружающими их зелеными сопками, над облаками, стелящимися по земле. Мне хочется вопить во все горло: «Я свободен!» И я, на самом деле, счастлив оттого, что меня ничто не держит – выход из отеля Калифорния, выход из одиночества и безысходности есть, несмотря ни на что.
Вдруг чувствую тепло чужой руки в своей. Это Анжела. Она со мной и мы на небесах, а может, это наши души парят в вышине, радостные, сияющие и невесомые. Мы не расстанемся с ней теперь никогда, я это знаю точно. Мы просто родимся заново и будем вместе.
Post Scriptum
В семь утра меня будит звонок телефона.
– Чувак, – раздается бодрый голос моего приятеля Мишки, – ты проснулся?
– Я.. нет пока… нет еще.
– Слышь, Олеган, ты как с Сахалина вернулся, все время будто обдолбанный. Ты там подсел на что-то?
– Да не, я…
– Короче, в десять встречаемся на боулинге. Кстати, несколько новых телок придут с пацанами. Там… – Мишка неожиданно замялся, – там будет одна… Так вот, чувак, я ее забил.
Сон все никак не может меня оставить.
– Слушай, я, пожалуй, пропущу. Хочу поваляться в выходные. Перелет меня достал, все время сплю на ходу.
Рука моя касается груди, и я неожиданно обнаруживаю висящий на шерстяной нитке янтарь. На ощупь он напоминает форму сердца. Сам не пойму откуда он взялся. А Мишка, тем временем, продолжает болтать:
– Ничего, попьешь пивка, покатаешь шары, взбодришься. А девчонку ту знаешь, как звать? – вдруг безо всякой связи спрашивает он. – Анжела. Прикинь, какое имя! Мы с ней замутим.
– Анжела? – непонимающе спрашиваю я и у меня в голове оживают сахалинские воспоминания. – Она случайно, не брюнетка? Она не похожа на Монику Белуччи?
– А ты, братан, откуда ее знаешь? – в голосе Мишки звучит разочарование.
– Что, точно Анжела? – я все еще не могу поверить.
И тут сон полностью слетает с меня. Я резво срываюсь с постели, бегу в душ, на ходу крича в телефон:
– Я приду, Мишка, слышишь, приду! И она моя, ты понял, Анжела моя!
– Да понял уже, не ори!
Я вспоминаю Сахалин, мой сон, в котором были утро и вечер, был отель Калифорния и тягучее, опустошающее чувство одиночества, из которого я не видел выхода. А еще там были Быковские пороги и время, данное мне – человеку-однодневке, чтобы стремительно стареть в ожидании смерти. Но это же время меня и спасло.