Отец поневоле - стр. 9
Я киваю и выхожу в коридор. И уже когда закрываю дверь, до меня доносится:
– Ну, что, Платош, сбежал наш папашка, да?
На мгновение останавливаюсь, чтобы выдохнуть. Идиот. Ну, какой же я идиот – напрочь забыл про эту записку, пока воевал с мелким за тишину в доме. И теперь, когда вернусь, парой фраз отделаться не получится. Мама наверняка вцепится мертвой хваткой, пока не выяснит все, что захочет.
Отличный денек…
– 4 Назар -
Пока еду к родителям бывшей жены, то и дело возвращаюсь мыслями к пацану. Вроде сморщенный ребенок, маленький совсем, кричащий. И взбесил меня знатно поначалу. Но когда улыбнулся беззубо, что-то дрогнуло внутри. И если это у меня – мужика, вот так, то что должно быть у матери малыша? Как Поля могла оставить сына?
Даже если он и не мой. Ей-то он родной. Неужели была настолько уверена, что не брошу?
Учитывая наш прошлый опыт в отношениях, сомнительно.
И все же ребенок у меня. А где она сама – большой вопрос. Я еще раз пытаюсь дозвониться до бывшей жены, но результата по-прежнему нет. И в принципе это пока еще не значит ничего страшного – могла ведь и номер сменить. Почему нет?
Но внутри свербит нехорошее предчувствие.
Стоит мне только нажать кнопку звонка, как дверь тут же открывает бывшая теща – Ирина Анатольевна.
– Назар? – она кажется искренне удивленной. Может, не в курсе фортеля дочурки? И тут возникает вопрос, который неплохо было бы задать себе раньше – а родители Полины в курсе, что у нас сын?
Стоп. Пока еще не у нас. ДНК-тесту все же быть.
– Добрый день, Ирина Анатольевна. Полина у вас?
– Поля? Нет, – растерянно отвечает она. – А зачем ты ее ищешь?
– Потому что она кое-что забыла у меня. Вот, хочу спросить, нужно ли ей это.
– Спустя год?
Отношения с бывшей тещей у меня всегда были нормальными. Несмотря на наши сложности с Полей, ее родители хоть и пытались вмешиваться, но со мной всегда вели себя предельно вежливо.
– Да, представляете, как иногда выходит, – иронично усмехаюсь я. – Живешь себе, и спустя год узнаешь очень важные вещи, которые стоило бы узнать несколько ранее. У вас так бывает, Ирина Анатольевна?
То ли она и правда не в курсе, что уже странно – все-таки Полина общалась с родителями, то ли очень хорошо играет, но женщина действительно выглядит непонимающей.
– Я могу передать дочери, когда она позвонит мне в следующий раз, что ты искал ее, – предлагает она.
– То есть у вас есть связь? Ее номер не отвечает.
– Да, она сменила, когда уехала работать за границу.
Мне нужна почти минута, чтобы осознать ее слова.
– Уехала работать за границу? – зачем-то повторяю за ней.
– Ну да. Ты не знал? Хотя понимаю, – тут же спохватывается Островская. – Вы, наверное, и не общались.
– Не общались, – цежу сквозь зубы, прикидывая, как бы выудить информации побольше. – Может, вы дадите мне ее номер? Я свяжусь и обсужу с ней вопрос.
– А я не могу. Поля сама звонит. У нее там контракт какой-то с кучей ограничений. Компания престижная, и там все очень строго. Поэтому она сама звонит, и номер не определяется никогда.
– Даже так? А если что-то срочное? Неужели нет возможности как-то дать ей знать, что что-то случилось?
Женщина мнется, явно не зная, стоит ли мне отвечать. Вроде бы мы не ругались и не рассказывали всем подряд причину развода, но ясное дело – она на стороне дочери.