Отец подруги. Ставка на невинность - стр. 8

– Получается, Денис мне соврал? – хмыкает он. – Ненавижу лжецов. Что же мне с ним сделать? Может, отрезать его лживый язык в назидание? Или выколоть глаза, чтобы больше не мог играть в карты? Может, даже глаза и еще отрубить пальцы. Ну, чтобы наверняка не смог.

– Нет! – выкрикиваю. – Вы же… вы этого не сделаете, правда? Это противозаконно!

– Проигрывать живых людей в азартные игры тоже противозаконно. Но твоего парня это не остановило. Я удивлен, что ты до сих пор его защищаешь. Он отдал тебя мне, не моргнув глазом.

– Это же игра, – выдыхаю, уже сомневаясь в сказанном Денисом. – Он сказал, что это только игра, и вы ко мне не притронетесь.

– Правда? – спрашивает он, и мне не нравится улыбка, расплывающаяся на его лице. Она хищная, холодная. От нее внутренности содрогаются.

Лев сокращает расстояние между нами. Под мой вскрик хватает меня за локоть, резко разворачивает спиной к себе и буквально впечатывает щекой в стеклянную стену.

Прижимается со спины так, что я чувствую попкой его твердость. По телу проходит волна ледяной дрожи, а кровь в жилах застывает от ужаса.

Одной рукой Лев удерживает мою голову на месте, а вторая скользит по моему плечу к талии. Он хватает меня за бедро и сжимает так, что я снова вскрикиваю.

– Игра, говоришь? – спрашивает Лев. – Кажется, так и есть. Только она без правил, Аля. Их устанавливаю я по своему желанию.

– Пожалуйста, не надо, – прошу я, когда большая ладонь скользит вниз по бедру и начинает перебирать ткань моего платья, все выше задирая подол. – Прошу вас.

– То, что ты не целка, даже еще лучше. Ненавижу нежный секс. И всю эту возню с девственницами – тоже. Это сильно тормозит процесс.

Он говорит у самого моего уха. Голос глубокий и выразительный, отчего создается впечатление, будто слова проникают сразу мне в мозг.

Тело содрогается, когда ладонь ложится на мое голое бедро. Съезжает по нему вниз, заставляя меня всхлипнуть. Я дергаюсь, но Лев удерживает мою голову. Пытаюсь сбросить руку, но хозяин дома откидывает мою и возвращает ладонь на место.

– Не заставляй меня связывать тебя, Аля. Вряд ли тебе понравится то, что я могу с тобой сделать, если разозлюсь.

Я замираю и продолжаю стоять, не шевелясь. Мышцы окаменели, а из глаз текут слезы. Они пекут от расплывшейся туши. Я тихо подвываю и всхлипываю, но даже пальцем не дергаю.

– Пожалуйста, – шепчу.

– Какой сладкий звук, – произносит Лев и трется носом о раковинку моего уха. – Музыка для моих ушей. Обожаю, когда девочки умоляют. Совсем скоро ты будешь молить трахнуть тебя пожестче.

– Нет, – вылетает с выдохом, когда горячая ладонь сползает на внутреннюю сторону бедра. – Никогда.

– Поверь мне, будешь. И я трахну тебя так, что от твоих криков в этом доме будут дребезжать стены.

– Нет, пожалуйста, – всхлипываю я.

– Тебя трахал твой парень? Жестко трахал? Или потыкал своим обрубком, а через три толчка кончил? Ты хотя бы раз получала оргазм с ним? Не отказывайся раньше времени, – добавляет на мое вялое “прошу вас”. – Ты не знаешь, чему сопротивляешься. Не совершай ошибку.

– Прошу вас, отпустите! Сколько Денис вам должен? Мы все выплатим! Обещаю, мы найдем деньги!

– Мы? – хмыкает Лев, и его рука замирает в сантиметре от моей промежности. – Девочки не должны платить по обязательствам мужчин.