Отец подруги. Мой отпуск без комплексов - стр. 20

Вспоминаю как он касался моей груди. И тогда его глаза примерно так же потемнели.

‐ Ты опоздала, Ева, - чеканит Тавицкий и встает. Направляется к креслу. - У нас с тобой мало времени.

Как будто прирастаю к порогу, понимая, что сейчас Григорий Викторович меня увидит… там. Что будет касаться вот этими самыми пальцами… 

Он стелет на кресло пеленку, но на миг останавливается. Сжимает голубую синтетическую ткань. Я вижу как крепко отец подруги стиснул челюсти.

‐ Я ведь знал... - доносится сдавленно.

Сжимаю номерок от гардероба и царапаю ногтем пластиковые цифры. Мысли в голове по дороге “гардероб-кабинет Тавицкого” прыгали, как шальные - даже убрать в карман его забыла.

‐ Знал, что надо было приехать тогда, в клуб…

Сердце набирает обороты.

‐ Что? - вырывается у меня.

Тавицкий оборачивается в мою сторону.

‐ Дела с такими козлами как этот… надо решать кулаками, - его взгляд скользит по моему лицу, опускается куда-то в район груди. - Он ведь тебя обидел?

Хватаюсь за ручку двери. Бесит, что ты думаешь, что я с мажором спала! Злость и обида бьют по щекам.

‐ Ева! - звучит как приказ когда я уже успела приоткрыть дверь. - Стоять!

Сердце подпрыгивает в район горла и я останавливаюсь на пороге. Вот, значит, каким он бывает властным. 

‐ Я не хочу чтобы тебя отчислили, - продолжает Григорий Викторович. - Поэтому давай закончим с осмотром. Я сделаю все как надо.

Звучит так, как будто он говорит про первый раз.

Наш первый раз. 

Разворачиваюсь и на ватных ногах шагаю к креслу. Сердце грохочет в груди, бьётся о ребра как испуганная пташка.

Тавицкий отходит к своему столу. Быстро скидываю джинсы, белье, стараясь не смотреть в его сторону. Сажусь на кресло. И раскидываю ноги, чувствуя странное торжество. Ведь только так, по сути, я и могу доказать то, что ты неправ.

Смотрю в потолок. Боюсь встретиться с ним взглядом. Тяжёлое, взволнованное дыхание Тавицкого будоражит мою кровь. Завожусь уже в предвкушении... Вздрагиваю, когда Тавицкий осторожно разводит мои половые губы пальцами. Вот что значит, когда тебя касается профессиональный врач.

Изо всех сил пытаюсь усмирить свое дыхание, когда палец Григория Викторовича надавливает на мой вход.

На мгновение доктор останавливается. Замирает.

Прикусываю губы. От его пальца, медленно проскользнувшего в меня становится до безумия горячо. И сладко... И он не может не чувствовать моего нарастающего желания. Даже сквозь перчатку.

Тавицкий как будто специально тянет с осмотром. Словно этот наш странный контакт приносит и ему наслаждение. А я… да из меня сейчас начнёт уже вытекать смазка!

Да, приходится признать, я так хотела, чтобы меня трогал именно этот мужчина. И вот сейчас он практически во мне!

Отворачиваюсь к окну. Стараюсь думать о долбаных жалюзях, но только не о его тёплом пальце. А главное, не о своей постыдной реакции. Мой таз словно на автомате приподнимается… тело просит ещё… глубже…

Чёрт! Приструняю себя. И надеюсь, что Тавицкий не заметил моего порыва.

Ну когда ты уже прекратишь эту пытку?!

‐ Извини, - он  вытаскивает палец из влагалища и у меня внизу живота начинает тянуть от пустоты. - Я поверил Кристине…

Не знаю, плакать мне или смеяться. 

‐ Вы пришли на помощь вовремя… - получается очень хриплым голосом. Сглатываю, чтобы придать ему немного звонкости.