Отец на час. Работает спецназ - стр. 13
– Сплюнь, дурочка, – смеюсь.
– В общем, я тебя предупредила! – Кира становится серьезной. – Заседание отложили, все необходимые уточнения я подала. Будем верить в лучшее!
– Спасибо еще раз, Кир.
Чмокаемся на прощание.
На стоянке вокруг моей машины коршуном кружит Побединский. Костюм помят, обувь не начищена – выглядит не очень, еще в зале суда заметила. И дело не в том, что бывший на семь лет меня старше, нет. После нашего расставания Коля как-то обрюзг и постарел.
Или мне так приятно думать?..
– Федерика! – сразу кидается в наступление. – Давай поговорим. Как близкие люди.
– Говорили уже, – открываю водительскую дверь и забрасываю сумку подальше. – Близкие люди не ходят в суд, а если ходят – значит, и не были близкими.
Разгладив юбку, сажусь в кожаное кресло, но дверь закрыть не могу. Коля ее удерживает и театрально падает на колени.
Прямо на асфальт.
Маэстро чертов.
Разглядываю темные волосы не первой свежести и умоляющее лицо. Из всех наших детей на него особенно походит Эльза-Виктория. Как через копировальный аппарат пропустили. Нос, глаза, губы. С последними не повезло: вырастет – подправит.
– Ну, прости дурака, – лбом таранит мое бедро. – За что ты со мной так? Ошибся разок, бывает. Но ведь это я… Ты все забыла, Цветочек?..
– Не смей так меня называть…
Отталкиваю его.
Коля замечает кольцо. В хитрых карих глазах вижу, как бурный поток выносит его творческий разум на мысль, что меня можно добивать.
Тут же жалею, что не сняла.
Сглупила.
– Коль, давай не будем… – стягиваю обручалку и небрежно кидаю в подлокотник.
– Это ведь ты все разрушила, – бывший тут же меняет риторику. Сердится. – Ты сама виновата!
– Пусть так.
– С голой жопой решила оставить? Обманули вы меня с твоей подругой, подсунули какие-то бумаги, я подписал. Теперь понимаю, что заранее все было спланировано!
Господи, помоги.
Качели какие-то.
Кира еще на заре моего бизнеса предложила подписать с мужем брачным контракт. Я тогда брала большой кредит под залог родительской квартиры, поэтому Побединский был не против. Он ведь в то время даже не предполагал, что делить придется не долги, а миллионы и десятки тысяч квадратных метров складских помещений.
– Тварь, – цедит Коля напоследок и смачно плюет на юбку.
– Ну хватит, – отталкиваю его и закрываю дверь.
– За все ответишь.
– Ничего нового, – дергаю ключ и жму на педаль.
– Ты за все ответишь! Машу я забираю.
Пока еду домой, пытаюсь успокоиться и вытираюсь влажной салфеткой.
Я бы могла вручить ему половину и забыть, но ведь Коля продаст все, сам заниматься не будет. Реальных денег в таком объеме никто не найдет, значит, сольет в минус, лишь бы заплатили. А этого я не потерплю.
В конце концов, у меня работают люди. У них семьи, дети, ипотеки…
Надо выстоять!
На территорию заезжаем одновременно с новым сотрудником. Вид его автомобиля вызывает невольную улыбку. Черный крузак, двухсотый, тонированный. Уже немолодой, но очень ухоженный. В общем, такой же, как его хозяин.
– Добрый день, – выбираюсь из своего «Рендж Ровера» винного цвета.
Владислав мне кивает и точечно осматривает территорию.
Будто через прицел.
Ворота, дверь в дом, окна, задний двор, уродливое пятно на моей юбке.
Затем снова смотрит в глаза.
Нравится в нем это. Профессионализм, что ли, чувствуется.
– Мам, пливет, – выходит Маша из дома, натягивая шапку. Детей полчаса назад должен был привезти водитель. – Я пока погульяю…