Отец моей подруги - стр. 18
Неожиданно мое предплечье обжигает стальная хватка, кто-то с силой сдавливает кожу даже через слои одежды.
– Белова, теперь тебе остается только молиться!
Резко обернувшись, вижу перед собой Богдана. Наградив меня испепеляющим взглядом, он сплевывает на газон. Только сейчас замечаю, что у него разбита губа, и из нее кровь сочится.
– Загляну сегодня ночью к тебе. Жди. Будешь расплачиваться!
Глава 8
– Точно не хочешь приехать ко мне? Мы могли бы вместе подготовиться к завтрашней аттестационной работе. Если передумала, скажи, я отправлю Аскара, – заботливо предлагает Лиля.
– Бедный твой водитель! Ты на часы смотрела! Скоро десять часов! – придерживая плечом телефон, собираю на завтра сумку.
К слову сказать, к парам я уже подготовилась. Спать пора.
– Детское время. Ты как бабулька, – слышу её тяжелый вздох. Ну что поделать, мы разные. – У него ненормированный рабочий день. За это доплачивают.
– Как и за обучение тебя вождению?
Пару дней назад Лиля рассказывала о своем желании научиться водить. В тот же вечер Аскар приступил к делу. Следующим утром, хохоча, подруга делилась впечатлениями, рассказывая о том, как несчастный мужчина едва ли не поседел, когда она, не рассчитав, вылетела с загородной трассы и поцарапала дорогущую машину.
Всё обошлось, но было принято решение пока повременить с новым навыком.
– Хочешь, он и тебя научит? – смеется она, явно вспоминая их приключения.
– Нет, воздержусь, – ловлю от нее позитив. – Не хотелось бы попадать в вечное рабство к семье Каримовых.
Если душой не кривить, мне привычнее передвигаться на общественном транспорте. Я выросла в маленьком городе, который нетрудно весь пешком обойти. Возможности, как и смысла, тратиться на такси не было.
У некоторых из маминых ухажеров авто были, только вот, учитывая их перманентно-опьяненное состояние, было бы глупо доверять им свою жизнь.
Частенько у нас из-за этого возникали споры. Мама считает, что я не желаю ей счастья, но на самом деле дела обстоят совершенно иначе.
Она у меня очень красивая, даже сейчас, несмотря на затянувшуюся депрессию и последствия, вызванные ею.
Беру со стола свой кошелек и открываю его, встречаясь взглядом с небесно-голубыми глазами мамы. Всегда и везде ношу с собой её снимок. Мое первое сентября… На нем она беззаботная, легкая и такая счастливая.
Надеюсь ещё когда-нибудь увидеть её такой.
Люблю её очень.
Да и кого мне любить, если не маму?
Мы ещё немного болтаем с Лилей о всякой ерунде, но когда слышится первый стук в дверь, я быстро прощаюсь и сбрасываю вызов.
– Ясенька, я пришел, – почти нараспев тянет Богдан.
Вот же псих неуёмный!
Плевать ему на все мои отказы, как и на то, что пропустил удар по лицу от Димы.
С ним мы, кстати, поговорили, он сказал, что Дан обещал подумать над своим поведением! Но куда там! Разве можно ему верить вообще?!
Безнаказанность и вседозволенность творят с людьми ужасные вещи.
– Открывай, я тебе говорю! – глухие удары обрушиваются на дверь. Она в который раз начинает ходить ходуном.
Собираю все силы и остатки терпения и выкрикиваю;
– Проваливай!
Голос не дрожит, но чего мне это стоит, кто бы только знал.
– Ясенька, милая, открывай, – меняет тактику, начиная буквально скрестись в дверь. Обычно нежности в нем едва на минуту хватает. – Я сделаю тебе хорошо. Обещаю… Ты ведь хочешь попробовать?! Я знаю, все вы, сучки, хотите.