Отец моей малышки... за кафедрой! - стр. 13
Вдруг понимаю, что от стиснутых так долго и сильно кулаков у меня сегодня будут болеть мышцы на руках, как после усиленной тренировки. А еще понимаю, что надо сдержать себя – хоть сейчас. Потому что я не хочу следующие несколько лет провести в тюрьме – это непродуктивно.
А что продуктивно? Растерянно соображаю, раскидываю варианты действий. Отступить сейчас – советует мой холодный, отточенный годами мыслительных процессов мозг – вот что продуктивно. Оставить все, как есть, и начать сначала, когда она остынет – вот что принесет тебе пользу.
Потому что если она сбежала вот так – поспешно, без предупреждения, не в состоянии вынести даже мысли о том, чтобы сидеть за мной за одним столом – значит дело совсем дрянь. Значит, обидел я ее так, что на всю жизнь травма. И никакие обычные методы сейчас не сработают – ни подарки, ни мороженное с конфетами.
В какой-то момент я отрываю взгляд от Машеньки, которая уже устроилась на качелях и требует, чтобы ее раскачали, и встречаюсь взглядом с ней. С Лилей. Она увидела меня. И прятаться уже поздно.
Да и не желаю я прятаться, осознаю со всей твердостью и даже немного выхожу вперед, вызывающе вздергивая подбородок.
Она делает то же самое. Сверкает на меня ненавидящими глазами и поворачивает голову к этому, в модной куртке. Привлекает его к себе за шею и, развернув их обоих так, чтобы мне было виднее, целует его – прямо в губы. Долго. Страстно и смачно, не стыдясь ни ребенка, ни наблюдающих за ними мамочек с площадки. Он отвечает, обнимая ее за талию, как и полагается мужчине.
У меня же зеленеет в глазах. Стучит в ушах и приходится немного расставить ноги, потому что земля вдруг начинает крениться вбок, вместе со всеми зданиями, деревьями и площадкой.
– Черт, черт! – ругаюсь, с трудом приходя в себя. Мотаю головой, как бешеный пес, прекращая тошнотворное головокружение изрядной силой воли.
Что ж, моя Лилия… Ты, я вижу, не желаешь мирных договоров и подарков. Ты хочешь войны?
Тогда не обессудь. Я вынимаю из кармана мобильник, по дороге, для уверенности, касаясь пальцем подаренной мне крохотной куклы. И набираю номер знакомого адвоката с отличной репутацией, услугами которого я уже не раз пользовался.
– Юрий Николаевич, доброго вам вечера, – вежливо здороваюсь, не сводя тяжелого взгляда с целующихся. – Мне нужна консультация по одному деликатному вопросу... Семейное право и установление отцовства по судебному иску. Да, буду у вас завтра в девять утра, обговорим. Всего хорошего. До завтра.
5. Глава 5
Лиля. Четыре года назад.
– Нет, ну это же совсем некрасиво! – шепчет по-английски кто-то сзади и щекочет меня чем-то в районе шеи. Я подскакиваю от неожиданности и тут же стушевываюсь, когда понимаю, что привлекла внимание теперь не только соседей по ряду, но и самого лектора.
Вот ведь зараза! И так на меня уже все косятся, не понимая, что делает явный подросток в черной косухе с проколотой бровью на лекции, где самому младшему из слушателей на вид лет пятьдесят. И, как всегда бывает в таких ситуациях, все идет мне назло! Телефон вдруг решил зазвонить, который я думала, что выключила… теперь вот это!
Я замираю, выжидая, когда все снова про меня забудут… и медленно разворачиваюсь на стуле, готовая сжечь гневным взглядом того, кто посмел ко мне прикоснуться, да еще в таком интимном месте, как шея. И встречаю еще одного слушателя этой гребанной лекции, который моложе пятидесяти.