Отец моего жениха - стр. 24

– Дашка мне всю душу вытрясла, – жалуется Малышев, щедро отхлебнув пива, – подозрительная стала и дотошная. Я по телефону отхожу поговорить, она за мной. Как звук сообщения услышит – это кто? Мне по триста человек в день звонят – мало ли кто.

– Так она жена твоя, – напоминает Андрей. – Им на роду написано любопытничать и ревновать. С твоим откровенным блядством и я бы стал подозрительным. Баб вокруг тебя вон сколько.

– А что бабы? Сегодня одна, а завтра другая. Женился-то я на ней.

– Так ты так ей и скажи, – смеется Андрюха и пародирует басовитый голос Ильи: – «Ну и чего ты, Дашуль, переживаешь? Да, трахаюсь на стороне, но жена-то у меня ты». Глядишь, успокоится и в телефоны лазать перестанет.

Я в рассуждения о семейной жизни не лезу, потому что в этом вопросе сам не эксперт – за плечами один брак, и тот неудачный. У приятелей опыта побольше: Илья женат на Даше уже лет восемь, и у них есть шестилетняя дочка Лиза; Андрюха женат никогда не был, и детей у него нет, зато есть большой опыт длительных отношений.

– Язви, язви, молодой, – ворчит Илья. – Я ж так жену оберегаю. Ну не создан я для моногамии, что же теперь, всю жизнь прожить без семьи? Скучно мне каждый вечер одну и ту же бабу трахать. Как всю жизнь картошкой с мясом обедать. Вкусно, сытно, но надоедает, понимаешь? Ну выяснит Дашка про мои случки на стороне, и чего? Поноет, порыдает, поскандалит и по итогу никуда не денется. Содержу их с дочкой я, она сроду не работала – из-под маминого крыла сразу ко мне перебралась. Я ей сразу машину, путешествия, цацки Картье. Думаешь, она от такого легко откажется?

– А вдруг удивит, – глубокомысленно заключает Андрей и, осушив до дна кружку, ставит ее на стол. – Ну что, пойдем на второй заход?

То ли слова Ильи на меня так действуют, то ли вся эта ситуация с рязаночкой, но на душе становится паршиво. С одной стороны, при наличии такого количества денег, как у меня, жить в обществе, где все покупается и продается, – легко, а с другой стороны – пресно и скучно. Должно же в мире оставаться то, что не имеет цены.

– А ты чего Димку с собой не взял, Серег? Не дорос еще папкины разговоры слушать?

– Не дорос, – соглашаюсь, – у него пока мотоциклы да тусовки на уме.

– А жениться для чего вздумал?

С усмешкой пожимаю плечами и не удерживаюсь от раздраженного вздоха.

– Влюбился.

– Слушайте, тут прикол был. Бориса Городецкого помните? – вновь подает голос Илья. – У которого мясокомбинат в Ногинске. У него сын средний жениться собирался, моделька какая-то из «Конус Ривентус». Девка с виду – ну просто сиськи с глазами, а на деле такая продуманная оказалась. Сообразила, что ее жениху максимум хата в центре и тачка перепадет, а основное наследство вместе с мясом – старшему, и втихую стала к брату клинья побивать. Тот ее разок трахнул, а пока модель эта воображала себя невестой миллиардера, пошел и рассказал брату, какая она на самом деле шлюха.

– И чего? – интересуется Андрей. – В морду от среднего схлопотал?

– Да с чего бы? Костя его от провального брака спас. Не было бы брата, может, и к самому Городецкому подалась бы.

– Фу, – невольно кривлюсь я. – Он же старый, как мамонт, и уродливый, как черт.

– Ну не всем же богатым папашам моложавыми красавчиками быть, как тебе, Серег. А невеста Димкина тебе, случайно, глазки не строит? – довольный своей шуткой, Илья громко хохочет, а я морщусь. Такой поворот разговора мне неприятен, особенно с учетом последнего разговора с Димой и моих неуправляемых фантазий.