Отец моего ребенка - стр. 27

Ах, да, похоже, с успокоительного ромашкового чая надо переходить на облепиховый — этот уже не помогает. Раньше я думала, что моя спокойная жизнь закончилась с рождением Катюшки. Теперь понимаю, что это случилось раньше — когда познакомилась с Волковыми. Однажды он сообщил, что мы едем в спортивный магазин за формой и отправимся прыгать с парашютом. Сейчас же моя жизнь превратилась в затяжной прыжок, и я не знаю, чем он закончится. Надо еще раз поговорить с Павлом. Каждый такой разговор как хождение на грани, но оступиться нельзя — слишком многое поставлено на карту. Мы как раз встречаемся в медицинском центре, чтобы сдать анализы.

Предупредила об этом Антона. Я знаю, что он ревнует, но ничего с этим поделать не могу. Ему остается лишь верить мне на слово. Тем более видеться мы с Павлом будем часто. Да уж, проблемная невеста досталась моему жениху. Надеюсь, мы все преодолеем.

Поехали в медцентр. К моему большому счастью, нужно было сдать лишь слюну — всего лишь несколько раз ватной палочкой провели по внутренней стороне щеки. Делали это в присутствии двух понятых. Вышли с дочерью из кабинета и наткнулись на Павла. Антон стоял неподалеку. Даже не приглядываясь, чувствовалось бурлившее между ними напряжение. Взгляд Павла скользнул за меня — на Катю. Он впервые видел свою дочь. Как-то этот момент вылетел у меня из головы. Причем, у Волкова тоже. Павел натуральным образом завис. Похоже, одно дело знать, что у тебя есть дочь, другое — увидеть ее в реальности.

— Привет, — неуверенно произнес он. Чувствовалось, что не знает, как общаться с ребенком.

Катюшка немного насупилась. Ей непонятно, почему на нее так внимательно смотрит какой-то дядя. Но поскольку она все-таки хорошо воспитанный ребенок, то произнесла в ответ:

— Привет.

— Ты хотел поговорить, — напомнила я, разбавляя внезапно возникшую тишину.

В принципе, не удивлена реакцией Волкова. Антон тоже первые мгновения вис. Павел кивнул. Вот только разговаривать нужно без дочери. Как ни странно, первым это понял Антон.

— Если никто не против, мы с малой сходим за соком. Оль, недолго, иначе в садик не успеем.

Жених взял ребенка за руку и увел. Дочь не капризничала — она любительница сока.

— Похожа, — неловко заметил Павел, провожая их взглядом — понял, что заявить сейчас, что он ее папа — не лучшая идея. Кстати, нужно Катюшку к этому подготовить.

— Я хотел прояснить, что случилось четыре года назад. Мне предоставили фотографии, где ты целуешься с другим. Они оказались поддельными. — Я почувствовала горечь во рту. Все-таки фотографии. То, что можно было легко опровергнуть и ничего бы не случилось. — Прости меня. Я знаю, как виноват перед тобой.

Ему всегда трудно давались эти слова. Он почти никогда не признавал свои ошибки. Кажется, сейчас мир остановился, все как будто замерло, все словно погасло. Лишь синие глаза Павла не мигая смотрели на меня с надеждой. Точно такие же, как и у моей дочери. Внутри все словно заледенело. Такие простые слова «прости меня». Вот только их слишком мало, чтобы это действительно подействовало. Я не простила его и не уверена, что когда-нибудь смогу. Я просто переступила через это.

Секунды томительно бежали. Наверное, нужно было сказать, что все в прошлом.

— Как к тебе попали эти фотографии? Неужели просто в почтовый ящик подложили? — не удержалась я.