Отец моего ребенка - стр. 17
Предложение, конечно, получилось весьма оригинальным. Я начал с вопроса, когда у нас будет свадьба. Растерявшаяся Оля отшутилась, что я даже предложения ей не сделал. Тогда я достал заранее приготовленное кольцо, надел ей на палец и повторил свой вопрос. Такого она точно не ожидала, с улыбкой заявив, что я невыносим, кто же так делает предложение. Тогда я переспросил, согласна ли она выносить меня всю жизнь. И тогда она ответила «да». А дальше мы готовились к свадьбе, и Оля училась на курсах. Я даже медовый месяц в Париже планировал так, чтобы Оля могла посетить мастер-классы французских визажистов. Нашел ей переводчика, озаботился тем, чтобы она обязательно могла посетить неделю моды, чтобы могла пройти за кулисы и посмотреть, как работают специалисты. Я отлично понимал, насколько это для нее важно, даже немного начал разбираться в ее профессии, насколько это возможно для мужчины. Когда любишь, стараешься разделять интересы друг друга. Она же пыталась мне помогать по работе, иногда просматривала отчеты, с интересом слушала, когда я говорил о новых проектах. Всегда могла поддержать, отвлечь, если что-то случилось.
Даже согласилась на брачный контракт, если это так для меня важно. И читать его не стала. Никаких страшных условий в нем на самом деле не было, но для меня это было показательно. Я не думал, что закончится так, что наступит день, который перечеркнет все. Что моя милая и хорошая девочка мне изменит. Помню дикую ярость, которая обуяла меня, когда я все узнал. Как было тяжело сдержаться, когда все высказал ей в глаза. Как тяжело было сдержаться, чтобы не устроить безобразную сцену вроде тех, что устраивали мои родители, на которых я насмотрелся в детстве. Тогда, будучи еще мальчишкой, я твердо пообещал, что у меня такого не будет. Я не стал ее слушать. Что могли изменить ее слова? Слова ничего не значат, они ничего не меняют.
И Оля ушла. Я начал собирать ее вещи. Одежду, милые безделушки, которые она покупала в нашу квартиру, мои многочисленные подарки, чемодан с профессиональной косметикой. Вещей было очень много, казалось, вся квартира была заполнена ими, ровно настолько, насколько она до этого заполняла мою жизнь. Я методично проверял каждую комнату, чтобы ничего не забыть. Когда мой личный водитель загрузил все это в машину, чтобы отвезти Оле, квартира показалась пустой. Но все равно была пропитана ее запахом, ее духами. Любая мелочь вызывала слишком много воспоминаний. Самое лучшее для меня было уйти в работу. Прошлое нужно оставлять в прошлом. Если все время думать о неудачах — ничего и не добьешься.
Теперь есть ребенок, и нужно определиться, что с этим делать. Без разницы, какие у нас были отношения — к ребенку это не относится. Малышка ни в чем не виновата. Наверное, правильнее было бы поговорить с Олей, но я хорошо представлял, как это будет. Вопрос — станет ли она со мной разговаривать? Ведь когда-то я не стал слушать ее оправдания. Толку, когда на руках стопроцентные доказательства? Так что в лучшем случае меня бы ждала закрытая дверь. Можно просто решить все по закону. В конце концов, все давно уже прошло. Можно обойтись без выяснения отношений — это ни к чему
Забавно, в первый раз после четырех лет разрыва мы увиделись в суде. Она была точно такая же, как в последний раз, когда мы виделись. Только чувствовалось, что стала взрослее. Перед заседанием я столько раз твердил, что ничего не чувствую к ней, но все равно поймал себя на том, что дыхание перехватило. А еще сразу же возникло беспокойство — Оля была одна, и это весьма странно. Может быть, у нее какие-то проблемы? Может быть, я чего-то не знаю? Перед заседанием я все разузнал. Вроде бы у нее неплохо шли дела, Оля занималась тем, что так любила — работала в салоне красоты, ее мама — Полина Алексеевна — помогала с ребенком, со здоровьем у нее проблем не было.