Отец лучшей подруги - стр. 25
Официант как раз приносит мой кофе, и я откидываюсь на стул.
– Ну, давай вместе его подождем.
Вот и не придется вытягивать из Оксаны сплетни, увижу мудака своими же глазами.
– Уходите, Платон Сергеевич… – трясет она головой.
– Не выкай. И больше не обращайся ко мне по имени отчеству.
Лея еще какое-то время смотрит на меня, потом снова тянется к вилке. Испуг прошел, аппетит остался в норме.
Усилием воли перевожу взгляд на часы, когда понимаю, что слишком увлеченно пялюсь на то, как она облизывает губы.
Может, отменить встречу с Оксаной? Она разозлится, конечно, но если я сейчас своими глазами увижу этого петуха в перьях, то помощь Оксаны мне не понадобится.
Лея наконец-то отодвигает от себя тарелку.
– Вам не надо вернуться на работу, Платон? – делает акцент на моем имени.
– Умница, быстро схватываешь. Ты давай уже определяйся, как себя вести. То раздетая в кровать прыгаешь, то выкаешь, как дедушке.
– Так вы и есть дедушка. У вас внук есть.
– Ты и раньше была такая дерзкая? Хватит выкать, черт возьми!
– Пытаюсь сгладить полученную вами травму, – невозмутимо отвечает Лея. – Ради вас делаю вид, что ничего между нами не было.
Поздно делать вид, что ничего не было. Иначе я бы не раздевал тебя глазами и не раскладывал в своем воображении прямо на этом столе.
Как тебя мама-то такой раздетой из дома выпустила? А юбка эта? Разве ж это вообще юбка?
Силой отрываю взгляд от ее затянутых в колготки бедер и снова смотрю на пакет.
– И каков вердикт врачей?
– Лазер поможет. Сделают через три недели, раньше все занято.
– И ты делаешь лазерную коррекция зрения ради чего?
Вскидывает бровь.
– Чтобы лучше видеть?
– Я серьезно.
Опускает глаза на стол и выводит пальцем какой-то узор.
– Раз уж я решила вернуться в армию, то мне нужно будет выбрать специализацию. Я решила выбрать снайпера.
Рад, что я не ем в этот момент.
Но даже кофе, глоток которого я сделал, встает поперек горла.
– Какой из тебя снайпер, Лея? Ты же…
– Шлюха? – цинично уточняет она.
Стискиваю переносицу.
– Послушай, это было грубо. Я не думаю, что ты… Короче, я хочу извиниться за то, что был слишком резок. И да, каждый взрослый человек вправе поступать так, как ему вздумается. Особенно в постели. Хотя врать не хорошо, тебя мама этому не учила?
Молчит.
– А неразборчивые сексуальные связи вообще до добра не доведут!
– Что ж, вы использовали презерватив. Так что все в порядке.
Я будто оказался в бане в костюме химзащиты, вот-вот пар из-под одежды пойдет. Чертовке нравится каждым своим словом выбивать у меня почву из-под ног.
– Я только хотел сказать, что…
Сложно вспомнить, что я хотел сказать, когда думать о ней: голой и на коленях – гораздо проще.
– Лея, твоя мама права, ты и армия… Это две противоположных вещи. Я не представляю тебя с винтовкой! Ты ведь не по воробьям стрелять там будешь!… Ну посмотри на себя, неужели не видишь?
Смотрит бездонными черными глазами.
– Ты женщина, черт возьми. Красивая, молодая женщина. Ты не должна служить и рисковать жизнью. Разве тебе это может нравиться?
Молчит.
– Лея… – выдыхаю ее имя. – Меня бесит, когда ты выкаешь, но, когда молчишь, бесит еще сильнее.
– А с чего вы решили, что можете указывать мне, как поступать, Платон? Кто вы такой, что даете мне советы, как дальше жить и как поступать?
– Кто я такой?! Черт возьми, да я любил тебя, как родную дочь! Не знаю, что на тебя нашло в аэропорту, но мое отношение к тебе не изменилось. Я отношусь к тебе так же хорошо, как и раньше! И считаю, что это глупая идея лезть на рожон! Ты вольна сама выбирать себе будущее, но, если оно ведет тебя прямиком в могилу, не думай, что близкие тебе люди будут молчать!